Физрук 8: Назад в СССР
Шрифт:
На большой перемене позвонил товарищу инструктору райкома ВЛКСМ. Вилена не только взяла трубку, но искренне обрадовалась мне. По крайней мере – мне так показалось.
– Ну как прошла поездка? – спросила она.
– Великолепно! – не покривив душой, ответил я. – Жаль, что тебя с нами не было.
– И мне жаль, – вздохнула она.
– А как твоя поездка в обком партии?
И тут она замялась.
– Конечно, это была очень важная поездка, но…
– Что – но?
– Это
– Хорошо, – сказал я. – Давай встретимся.
– Если можно – завтра.
– Ну завтра, так завтра. К часикам к пяти я заеду к тебе на работу.
– Я буду ждать!
– Вот и договорились.
Положив трубку, я отправился в столовку. Подсел за столик к Карлу. Тот радостно сообщил мне, что ремонт клуба практически закончен.
– Осталась разная мелочь, светильники надо установить. Ну и оборудование как-то приобрести.
– Приобретем, – сказал я. – Составь список.
– Хорошо.
– Кстати, у меня для Эммы Францевны будет еще один заказ.
– Ого! Интересно – какой?
– А вот пригласишь в гости, расскажу о своей задумке.
– Ты можешь прийти даже без всякого приглашения, – сказал Рунге. – Только захвати Вилену.
– Что, понравилась?
– Только как твоя невеста.
– Тогда, если не возражаешь, завтра, часиков в шесть.
– Не возражаю. Мы с Гретхен будем ждать.
– Слушай, все хотел спросить… Почему ты называешь супругу «Гретхен», если она – Эмма?
– А-а, это со студенческих времен повелось, – усмехнулся Карл. – Эмма играла в инсценировке «Фауста» Маргариту, по-немецки ласково это будет Гретхен… Вот я так ее с тех пор и прозвал.
– Понятно, – кивнул я. – По-моему, ей оно очень идет.
– Спасибо!
– Тогда – до завтра!
И мы с ним расстались. Прозвенел звонок. Последний на сегодня урок я провел у родного восьмого «Г». Все двадцать семь человек пришли. Ни один не притворился больным или не выспавшимся, после поезда. Молодцы.
– Ну что бойцы? – обратился я к ним. – Как самочувствие?
– Бодрое! – ответили они.
– Тогда готовьтесь. В воскресенье у нас вылазка к Чертовой башне. Если, конечно, погода не подкачает. А теперь давайте заниматься.
Не знаю, насколько правильный педагогический прием я применил, но предчувствие новых приключений воодушевило пацанов на исполнение рутинных обязанностей по учебе. После звонка ко мне подошел Кривцов.
– Сан Сеич, – сказал он. – Я хочу испытать Медный Ключ.
– Любопытно, а как?
– Да вот там же, в Чертовой Башне. Если там есть что-то ценное, он либо укажет, либо нет.
– А если – ценное есть, а Ключ все-таки не укажет?
– Значит – это не настоящий Ключ.
– Логично, а… нельзя его проверить ну на каких-нибудь колечках или сережках?
– Я проверял, – отмахнулся Толик. – Не срабатывает, но думаю, это потому, что я ведь точно знал, что они есть и где лежат.
– Возможно, – сказал я. – Тогда проверим в воскресенье. Я думаю, что теплофорный снаряд, ценнее даже золотых сережек. И уж если Ключ укажет на его местонахождение – это станет самой надежной проверкой.
– Вот и я об этом подумал, – проговорил Кривцов.
– Ну тогда до завтра! – сказал я. – Маме привет!
– Не буду я его передавать, – насупился пацан.
– Это еще почему?
– Мама сердится, а потом плачет…
– Надеюсь, ты не считаешь, что я в чем-то виноват перед ней?
– Нет, – угрюмо покачал головой Толик и добавил: – Хотя было бы клево, если бы вы стали моим папкой, пацаны бы усохли от зависти, но не срослось.
– А Володьке кто-нибудь завидует? – спросил я.
– Ну дык! – хмыкнул Кривцов. – У него такой брательник!
– Да вы все для меня, как братья, – пробормотал я.
Пацан поднял голову и посмотрел мне в глаза, словно спрашивая, не для красного ли словца я все это говорю? На такой взгляд надо было отвечать таким же – честным и открытым, без единой капли лукавства. Ну так я и в самом деле верил в то, что сказал. Они все были для меня младшими братьями. Толик кивнул, словно убедился в том, что я не вру и хотел было уже ускакать, но я его еще задержал немного. Был один вопрос, который не то, чтобы не давал мне покоя, но иногда всплывал в памяти.
– Осенью, во время похода, Макаров назвал тебя Тимохой… Почему? Ты же – Толик?..
– А-а! – рассмеялся он. – Я же – Тимофеевич, то есть – Тимохин сын… Отсюда кликуха такая…
– Понятно! Ну беги!
Он убежал, а я потопал следом. На сегодня дел у меня не было, надо было лишь заскочить в магазин и купить себе жратвы. Я вышел из школы и не успел сделать нескольких шагов, как рядом притормозила машина. Знакомый «Мерс». Из него вышел «автомобильный бог».
– Александр Сергеевич, – произнес он. – Вы очень торопитесь?
– Да не очень…
– Есть разговор.
– На тему?
– На тему наших общих дел.
– Это понятно, – кивнул я. – А конкретнее?
– У нас серьезные проблемы, – сказал Коленкин. – Говоря «нас», я имею в виду и вас – тоже.
– Ну что ж, почему бы не поговорить, – сказал я, открывая пассажирскую дверцу.
– Поедем в кабак, к хозяюшке, – проворчал Митрофаныч. – Там самое надежное место.
Он вдавил в пол педаль акселератора и иномарка, визжа не советскими покрышками, рванула вдоль улицы. Куда он спешит? На тот свет?