Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

— А Тигра меня в гости пригласила…

— Ну вот… — насупилась Сима.— Я так и поняла…

— Очень мило провели время,— продолжал я, делая вид, что ничего не замечаю. — Сначала мы слушали то ли Рахманинова, то ли Чайковского… Затем — ужинали, вместе с Пал Палычем и Глафирой Семеновной… Потом слушали хэви-металл…

— Что-что вы слушали?!

— Рок-н-ролл зарубежный…

— А-а, так вы все знаете?..

— Что настоящий роке-н-рольщик в семье Разуваевых папа?.. Конечно!

Старшая пионервожатая совсем поникла, как ракита над рекой.

— Значит, они вам уже до такой степени доверяют…

— Симочка, Симочка, — укоризненно, как старый мудрый дядюшка произнес я. — Тигра девушка симпатичная, но не в моем вкусе…

— Да нет мне никакого дела до вашего вкуса! — снова встопорщилась она.

— Знаете, а ведь они меня в воскресенье снова пригласили, — сказал я.

— И вы пойдете?

— Пойду, но… только вместе с вами… А потом вы мне покажете город. Я ведь приезжий, почти ничего здесь не видел…

— Хорошо!

Опять прозвенел звонок — сигнал, отмеряющий рубежи школьной жизни. Мне пришлось попрощаться со своей юной собеседницей, договорившись увидеться в субботу, которая, к моему глубокому сожалению, тоже была рабочим днем. Сам не знаю почему, но с этой девчушкой мне было чертовски хорошо. Я не собирался к ней приставать, даже будь она совершеннолетней, да и вообще, чувства, которые я питал к Серафиме Терентьевне, подозрительно напоминали отцовские.

Например, я гордился тем, что она сумела поставить на место этого бабника, военрука. Я ему, при случае, и сам рыло начищу, чтобы не совал ручонки куда не следует. А вообще здорово иметь хоть одну близкую душу. В прошлой жизни мне ее порой не хватало, но все было некогда. Крутился-крутился. С женой развелся, детьми не обзавелся. Даже отца почти не видел. Однако там, в начале XXI века, хотя бы были развитые средства связи. Нет-нет, да позвонишь по видеосвязи, а сейчас такая только в фантастике существует.

Последние уроки прошли без происшествий. Я отправился домой, захватив по пути в магазине разную жрачку. В общаге первым делом вымылся до скрипа и устроил небольшие постирушки. А потом нажарил яичницы и умял ее с половиной батона хлеба и банкой рыбных консервов. Перед сном начал изучать брошюру по методике преподавания физкультуры и уснул на первых страницах. Все-таки предыдущую ночь я почти не спал. Утром бодрячком снова направился в школу.

В субботу учебный день был коротким. У меня оказался всего один урок, с утра. Можно было отправиться гулять, но я ведь пообещал Симочке позаниматься с нею и с Тоней, поэтому зашел в школьную столовку, пообедал и остальное время провел в тренерской, изучая литературу по специальности. Девчонки не подвели. После завершающего учебную неделю звонка, появились в спортзале, переодетые и готовые к новым тренировкам. Я начал с того, что проверил, насколько закреплены навыки, полученные на первой тренировке.

У старшей пионервожатой — лучше, у математички — хуже. Сразу видно, что первая повторяла урок, а вторая — отлынивала. Придется поставить на вид. Тем не менее, в зале девчонки работали на совесть. Даже жаль было с ними расставаться. Как — с воспитанницами. По завершению они выслушали от меня небольшую лекцию. В ней я коснулся некоторых аспектов правильного питания, которое способствует наращиванию мышечной массы, а не животов. Судя по вытаращенным глазам, мои речи оказались для девушек откровением.

— Ты не забыл насчет воскресенья? — спросила Тигра, когда я закончил. — Папа будет ждать. Он даже от охоты отказался.

— Не забыл, — откликнулся я. — Мы придем вместе с Симой… Верно, Серафима Терентьевна?

Та отчаянно заалела ушками, но кивнула.

— Конечно! — ответила Антонина Павловна. — Приходите вдвоем, к шестнадцати часам.

На этом наша субботняя тренировка и завершилась. По пути в общагу я ломал голову над тем, что приобрести в подарок к завтрашнему визиту. Тортик? Так Глафира Семеновна, наверняка, такой испечет, что магазинный будет выглядеть смехотворно. И решил купить коньячку для Пал Палыча. Конечно, портвешок «Три Семерки» более аутентичен для образа старого рокера, но пить эту бурду вредно для здоровья. И я решил заглянуть в уже знакомый мне гастроном. Коньяк в нем был. Пять звезд аж четырнадцать рублей бутылка, но для хорошего человека не жалко.

В общежитии меня ждал сюрприз. Возле двери стоял холодильник. Небольшой, марки «Морозко». Сбоку на нем красовался инвентарный номер, намалеванный красной краской. Так что холодильник был все-таки казенный. Тетя Груня держала слово. Я открыл дверь, затащил агрегат в комнату. Потыкался-потыкался и поставил туда, где ближе всего оказалась розетка. Для этого пришлось разобрать вторую, бесполезную койку и вынести ее в коридор. Но потом придумал кое-что. Сетку вернул обратно и приспособил ее над кроватью к стене, накрыл ее пледом и получился общежитский диван. Настоящий…

Без второй койки в комнате стало просторнее, а с холодильником — уютнее. Я включил его и сложил все продукты, которые у меня были. Врубил магнитофон, сунув кассету наугад — это оказалась группа «Воскресенье» — и стало совсем хорошо. Сбегал на кухню, вскипятил чаю и сварил пяток яиц. Через пятнадцать минут снова сидел в своих апартаментах, попивал сладкий чаек, с бутербродами с маслом и вареными яйцами. Насытившись, я почувствовал скуку. Ведь не настолько я меломан, чтобы забивать мозги одной музыкой.

Эх, жаль, надо было хоть из библиотеки писателя книжонку захватить или взять что-нибудь в школьной, кроме методической нудятины. Купленные газеты я уже прочитал. Вроде в общаге красный уголок был, я его видел, когда ходил к комендантше. Может там какое-нибудь чтиво завалялось? Я сунул ноги в кроссовки и как был, в трениках и майке, отправился на поиски духовной пищи. Красный уголок оказался заперт. Потыкавшись, я развернул было оглобли, как вдруг дверь с грозной табличкой «КОМЕНДАНТ» отворилась.

— Саша, зайди на минутку! — позвала меня Аграфена Юльевна.

Не вежливо не поблагодарить ее за холодильник, хотя я полагал, что время позднее и комендантша уже давно дома. Не ночует же она в общаге! Я вошел и ловушка захлопнулась. Ключ с мягким щелчком повернулся в замке. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться — пришло время платить за оказанные благодеяния. Оказалось, что у комендантской есть маленький секрет. При первом своем посещении я не заметил двери, которую заслонял стеллаж с гроссбухами. Дверь вела в закуток, с диваном.