Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
Ричард заставил себя обернуться к хозяину с самым спокойным и непринуждённым видом, на какой был способен:
— Можно вас попросить о большом одолжении? Я смотаюсь в город на часик-другой, не откажите в любезности, позвоните мне по сотовому, если они вдруг вернутся. Вот номер.
И в самом деле, не торчать же тут весь день на глазах у хозяев, вызывая подозрения и привлекая к себе внимание. Стемнеет часов в пять, а в темноте по лесу, надо полагать, не погуляешь… хотя, скорее всего, они после своей прогулки поедут куда-нибудь обедать… мы бы с Фионой наверняка вернулись бы только когда детей надо укладывать… Чёрт, ну надо же попасть в такую дурацкую ситуацию…
Звонок Фионе немного поднял Ричарду настроение. Дамы его сердца явно проводили день лучше, чем он сам. «Проект Эдем» — знаменитый ботанический сад в двух исполинских оранжереях, пристроенных к краю огромной заброшенной
Пошлявшись по Саутгемптону пару часов и без всякого аппетита сжевав какой-то бутерброд, Ричард позвонил в bed and breakfast, выяснил, что нет, гости ещё не возвращались, а как вернутся, так ему сразу позвонят… пожалуй, больше беспокоить хозяев не стоит, это становится совсем уж подозрительно. Смотреть достопримечательности не было никакого настроения, книга про морские узлы осталась в Корнуолле. Очень кстати подвернулась лавка букиниста, Ричард провёл в ней минут сорок и вышел нагруженный несколькими книгами, показавшимися интересными. Оставалось доехать до деревни, где находился bed and breakfast, припарковаться у отворота дороги в полумиле от оного, чтобы не отсвечивать, и ждать, листая книги и посматривая на дорогу. Ричард развернул первую же из книг и понял, что странные совпадения на сегодня не кончились. Автор, неизвестная ему писательница с ирландской фамилией, писала про похождения нескольких школьниц в первой половине прошлого века. Стиль был лёгкий, интонация рассказов мягкая и улыбчивая, и Ричард купил книгу, наполовину рассчитывая на Карен — но оказалось, что некоторые эпизоды могут быть интересны скорее ему и Фионе… только не сейчас. Сейчас и думать о таких вещах не хотелось.
Вот так всегда: места вчерашних кровавых трагедий становятся сегодняшними туристскими достопримечательностями, а рассказы о вчерашних гнусностях сегодня с удовольствием перечитывают… такие, как он с Фионой, да и мы с Вами, читатель, подозреваю, не святы…
Начинало темнеть, и Ричард чуть не пропустил момент, когда тёмно-синий «Форд-Фокус»-пикап свернул с дороги в сторону пансиона, и почти сразу же в кармане зазвенел сотовый — хозяин явно увидел подъезжающую машину. Ричард не стал отвечать на звонок, а вместо этого завёл двигатель и оказался у дверей bed and breakfast всего на минуту-другую позже новых постояльцев. Когда он подъезжал, водитель «Фокуса» — симпатичного вида парень лет двадцати пяти, одетый по-спортивному, — как раз выпустил из багажного отделения пикапа огромного золотистого ретривера, пока его белобрысая, такая же спортивная на вид жена или подружка осторожно вынимала из салона детское сиденье с крепко спящим малышом.
Вот он, решающий момент.
— Простите, — Ричард вновь постарался придать голосу непринуждённую интонацию, — если не ошибаюсь, мы снимали комнату до вас. Вы, случайно, не нашли в тумбочке…
— Ах, так это ваш ошейник Софи прихватила утром по ошибке!
Ошейник? Ошейник?! ОШЕЙНИК?!. Ну да, а что ещё могло ему прийти в его ванильную голову?!! Конечно, они собачники, а в его возрасте откуда ему знать, что это на самом деле такое… если специально не интересоваться…
— Видимо, наш, — дипломатично улыбнулся Ричард. — Очень рад, что он нашёлся, он нам, верите ли, дорог как память…
— Рад слышать, что не мы одни нарушаем правила, — несколько смущённо улыбнулся спортсмен, — нам тоже сказали, что тут нельзя собак в комнаты, но Джордж W так скулил вечером внизу, что мы плюнули и взяли его к себе. Буш, фу! Буш, ко мне!
Ретривер, решивший размяться на клумбе, с пристыженным видом потрусил к хозяину.
— Вы уж не выдавайте нас хозяину. Вот он, ошейник ваш, только он у вас сломан, по-моему. Кольца нет. А какой породы ваша собака?
— Моя? Ротвейлер, — назвал первую попавшуюся породу Ричард.
— Серьёзная порода. То-то я гляжу, кожа такая толстая. А как он всё-таки работает, если не секрет? Длинный какой-то, и дырочек мало…
— Правду вам сказать, моя жена лучше знает, как он работает, — честно сказал Ричард. — Спасибо вам огромное.
— Да не за что. Извините, что так получилось. Только уж вы нас не выдавайте, а то у нас тут ещё ночь…
Англичане вообще-то достаточно законопослушный народ, но когда речь заходит о животных…
— И вы нас тоже! — Ричард почувствовал, как комок у него в животе постепенно тает, а с плеч сваливается если не гора, то изрядный холм. Оставалось спрятать вновь обретённую драгоценность, извиниться перед хозяевами за хлопоты, попрощаться, украдкой бросив последний неоднозначный (или как раз однозначный) взгляд на Кэти, и двинуться в сгущавшейся темноте в обратный путь.
Положим, воспитание Кэти — не его забота… но вот для Фионы, тоже недосмотревшей, этот недосмотр явно должен был закончиться капитальной поркой. Капитальнейшей. По всем правилам…. Если я её хоть немножко знаю после тринадцати лет отношений, думал Ричард, то явно у неё самой будет настроение поиграть пожёстче, после таких переживаний да под занавес каникул. Для полной разрядки. Велю ей раздеться догола с самого начала, никаких блузок на этот раз. Пусть перегнётся через кресло — не то, большое, а поменьше — а запястья пристегнуть к подлокотникам, в чёрном мешке есть ремешки… чтоб стоять могла только на цыпочках и не вертелась. Ноги связать вместе. Прочесть нотацию для начала, уже голой и привязанной. Объяснить, что выпорю её на этот раз пребольно — как будто она и так не догадается… А потом, не торопясь, хорошенько отстегаю по голой попе вот этим самым ремнём — без специального разогрева, просто сначала послабее, а уж потом — в полную силу. Хорошенько отстегаю. Хорошенечко. Он тяжёлый, но не такой уж жёсткий, просечек быть не должно. А потом ещё добавить дюжины две тросточкой — думаю, выдержит… слава Богу, опыта хватит, за столько лет научился чувствовать, когда можно, а когда достаточно… две дюжины дожна выдержать, а может, и поболее… там уж посмотрим, в полную ли силу, просечек мы не любим… — но чтоб всю обратную дорогу в машине хорошо чувствовала. Фиона говорит, в этом послевкусии чуть ли не главное удовольствие, вот мы ей послевкусие и устроим… А ведь обратная дорога — это уже послезавтра… Как каникулы летят… Что ж, ещё две ночи есть…
Строго говоря, он и сам был виноват не меньше Фионы, но порют-то ведь не того, кто виноват, а того, кто нижний. И добро бы только в флагеллянтском сообществе…
Перед мысленным взглядом Ричарда уже вставали ярко-красные ягодицы его лучшей половины, когда перед его не мысленным, а обычным взглядом засветилась длинная череда не менее красных тормозных огней, и пришлось и самому ударить по тормозам. Такой пробки Ричард давно не видел за пределами столицы и окрестностей. На обычные дорожные работы не похоже, да и не помню я ничего такого по дороге сюда… похоже, ДТП впереди. Действительно, сзади раздались сирены, и пришлось жаться к краю дороги, пропуская две полицейских машины и «Скорую помощь». Ричард воспользовался этой остановкой, чтобы позвонить Фионе, но тут поток машин, наконец, медленно тронулся, и Ричард быстро попрощался и сунул телефон в карман. Дальнейшие минут сорок были заняты изматывающе медленным, рывками — то двигаешься с черепашьей скоростью, то стоишь — томительным продвижением вперёд. На саму сцену ДТП Ричард постарался особо не смотреть, видел только суету полицейских и дорожных рабочих в ярких люминесцентных жилетах вокруг оттащенных к тому времени в сторону покорёженных машин. Пострадавших уже увезли, конечно. Хочется надеяться, все живы, подумал Ричард — были бы жертвы, нагнали бы больше полицейских… Однако же одна из двух полос ещё отгорожена… Да, все под Богом ходим, и на таком фоне наши собственные неприятности — такая ерунда… Разумеется, подобные мысли мгновенно вылетели у него из головы через три минуты — после того, как машина впереди рванулась вперёд по внезапно освободившейся дороге, и он сам с облегчением сделал то же самое.
Однако ж и эта задержка сделала своё дело, да к тому же уже на подъезде к коттеджу Ричард — в темноте и без штурмана — опять свернул не на ту дорогу-дефиле и проблуждал лишние полчаса.
Когда он появился, девочки давно спали, Фиона одиноко читала перед горящим камином, а перед ней стояли два наполненных бокала вина — Фиона явно не тронула свой, ожидая его приезда. Ричард, конечно, успел позвонить с дороги, но так приятно было показать вновь обретённый ремень с чувством исполненного долга… Ричард пригубил бокал, и тут все переживания, неприятности, труды, задержки и нервы этого длинного бестолкового дня ударили ему в голову одновременно с вином, и стало совершенно очевидно, что ни сил, ни настоящего настроения играть — вторую ночь подряд, хотя и по совсем другим причинам, — нет у него самого.