Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
"Промывание мозгов" из шприца — страшно, унизительно! Но не больно!
В тот день я, естественно, была наказана за все свои "прегрешения". Мне было очень страшно, я хотела по-сопротивляться, и по уговаривать мать, но я испугалась "двойной порции наказания и большой клизмы.
Итак, мать напомнила мне о моих "успехах": 2 по английскому, 4 по английскому, 3 по математике. Если посчитать в сумме, то получалось, что я должна получить:
20 ударов ремнем на свой выбор
50 ударов черным узеньким ремешком
70 ударов желтым толстым плетеным ремнем, всего получается 140 ударов! Я была просто ошеломлена! Как я это выдержу! Неужели моя мама сможет так поступить со мной?!
Из оцепенения меня вывел голос матери. Она сказала, что я должна пройти
Я молча повиновалась. К этому времени, я уже много слышала от подруг по школе о системах наказаний в их семьях. Пороли почти всех! Ведь наша школа очень престижная, обучение в ней стоит дорого, и все родители бизнесмены, времени на уговоры детей "учится хорошо" нет. Некоторые девочки даже показывали страшные кровоподтеки! Многих пороли даже няни! Но такой комнаты для наказаний, наверняка, не было ни у кого!
Я легла на эту ужасную кровать. Мать велела мне вытянуть руки вперед и закрепила каждую кожаным манжетом. Потом она закрепила мне ноги под коленями и внизу. Затем подняла мою юбку, стянула трусы, спустила их до колен и пошла за ремнем.
Я чувствовала себя ужасно! Я была настолько беззащитной и не подвижной! Попа моя торчала кверху так, что даже половинки нельзя было сжать (девочки говорили, что если сжимать ягодицы во-время порки, то не так больно).
Мать спросила меня о выборе ремня за "4". Я сказала, что мне все равно. Она выбрала красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва. Пощелкала им. Я оцепенела от страха, сердце мое учащенно забилось, я напряглась в ожидании страшной боли, и тихонько заскулила. Ну-ну, рано еще — сказала мать. Потом подошла ко мне, намазала чем-то попу (как потом оказалось — кремом для тела, чтоб не было синяков) и взмахнула красным ремнем, который тут же опустился на мою попу. Шлёп, шлёп, шлёп — сыпались удары. Несмотря на громкий звук, появляющийся при ударе ремня по моей голой попе, было не больно! Я воспряла духом и мужественно выдержала 20 ударов! Даже ни разу не ойкнула.
Мама присела передохнуть. Потом встала, взяла черный узенький ремешок. Пощелкала им над моей попой, но мне уже не было так страшно. Думала, раз ремень узкий, то вообще не будет больно. Но я заблуждалась! Мать взмахнула черным ремнем. Хлоп! Он опустился на мою попу с меньшим шумом, чем красный, но больно "обжег". Хлоп, хлоп, хлоп. Больно! Больно! Мамочка! А-а-а! Ой! Уй! О-о-й! Больно! Больно! Я кричу. Внезапно удары прекратились. 25 — сказала мама. Сейчас передохну, и пойдем дальше. А я заскулила и стала умолять её простить меня и прекратить наказание! Но она и не думала прощать меня, и сказала, что я получу все, причитающееся мне, сполна! И снова взялась за ремень! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Больно! Очень больно! Я уже не кричу, а взвизгиваю. Ну наконец-то всё! Никогда в жизни не получу больше "3"! Моей попе о-о-чень больно! Я плачу.
Мать отвязала меня. Я встала. Она спросила меня — не хочу ли я сходить в туалет, так как впереди еще 70 ударов за "2"! Я чуть сознание не потеряла, бросилась перед ней на колени и стала молить о пощаде, говорить о том, что исправила "2" и так далее. Но мать холодно сказала мне — не зли меня, сходи в туалет и возвращайся на прежнее место! А не то пожалеешь!
Долго не хотела я выходить из уборной! Но, увидев там корытце с розгами, на ватных ногах поспешила в комнату. Скуля и плача, легла на эту скамью. Мать снова привязала меня. Снова намазала мне попу и взяла ремень, да, да — желтый плетеный. Я не переставала выть и скулить. И вот, взмах материнской руки с плетеным ремнем — хлоп! Ремень просвистел и шумно хлопнул меня по-попе. Господи! Совсем другая боль! А-а-а! Больно! У-у-у-у-уу-у! И-и-ы-ы-ы-ы! Ой-ой-ой-о-о-о-о!!!!!! Я страшно вою, ору, визжу. Ужасно больно! Как будто живьем отрываются куски кожи с моей несчастной попы! Мне кажется, что на моей попе уже раны. Больно! Больно! Больно! Мамочка, прости! Ненадо!
Вот порка прекращается, но я знаю, что это "перерыв". 50 — сказала мать. Я уже не молю её о пощаде. Знаю что бесполезно! Но она отвязывает меня и велит идти в уборную.
Я плетусь туда. Она входит следом и велит лечь на кушетку, поджав под живот колени. Объясняя мне, что 20 оставшихся ударов решила заменить "промыванием мозгов"! Я плача благодарю её! Но что я вижу! Мать берет огромный, страшный стеклянный шприц из шкафчика! Я опять визжу! Умоляю её не делать мне больно. Она злорадно смеётся! Она набирает в шприц какую-то розовую жидкость из банки. Я вижу ужасный наконечник шприца — конусообразный, длинный и толстый. Я трепещу от страха! Наконец, она подходит ко мне, велит расслабиться. Но пока ничего не происходит, я вся в ожидании чего-то ужасного! Мать намазывает чем-то наконечник. И вот в мою попу вонзается что-то холодное и скользкое! Я кричу — на всякий случай. Мама шлепает меня рукой по попе. Замолчи! Так орать причины нет! Я затихаю. Струя воды быстро наливается в меня. Всё! Я хочу в туалет! Но мама не сразу отпускает меня. Некоторое время она еще держит этот ужасный шприц, не давая наконечнику выскользнуть из моей попки. Я постанываю. Ну вот она вынимает "орудие для промывки мозгов". Слава богу! Я свободна!
С тех пор, как я ни старалась, но "комнату под лестницей" посещать всё же иногда приходилось. Могу сказать, что привыкнуть к этому нельзя! Это было всегда очень больно и очень страшно. Не считая, конечно, наказаний за просто "4". Двойки у меня были всего 2 раза. А так — тройки и замечания, но не часто. Должна сказать, что за 6 лет я посещала эту комнату 25 раз. 15 раз — за четверки. Конечно, система воспитания действовала почти безотказно! В нашем классе большинство были отличницами. Среди всех я была самой блестящей!
Но в 10 классе началась очень трудная алгебра. Справиться было очень сложно. И посыпались тройки, а потом и двойки, я даже единицу умудрилась получить! Можете себе представить! Я, уже взрослая девушка, почти каждый день визжала, лежа голой задницей кверху, под маминым ремнем, а иногда и розгой в "комнате под лестницей"! Моя попа была багрово-синей в черный "горошек" от коричневого ремня с круглыми металлическими заклепками! А когда я получила даже не "4", а "3" за тематическое оценивание, я не сказала маме! За что потом поплатилась: "ложь" — 60 ударов черным узеньким ремешком, большая клизма, 100 ударов розгами. После этого наказания сидеть я могла с большим трудом! Каждое движение причиняло мне боль! Да и "большая клизма" — не то, что не большое "промывание"! Очень не приятная процедура!
Но все тщетно. Оценки по алгебре не улучшались. По остальным предметам у меня все было отлично.
Мама задумалась. Пороть меня перестала. Наняла дорогущего репетитора, и дело постепенно пошло на лад. Мы решали с ним домашние задания, вперед учили темы, зубрили правила. Я очень много занималась. Успех не заставил себя ждать. После месяца занятий я получила "4". Наказания за "4" я не боялась. Это было не больно. Но мама не стала меня пороть, а даже похвалила. В конце концов, я выровнялась, и стала получать только "5"!
И вот сегодня такой конфуз! Я очень боюсь, но все рассказываю маме. Она молчит. Идет принять душ, потом ужинает. Предлагает поесть и мне. Но я не хочу. Моя душа, вернее моя попа трепещет! Сердце замирает!
Я вся в ожидании наказания!
Лайза
Гостиничные бары я всегда терпеть не могла. В них есть что-то, что явно не вызывает у меня желания бывать там. Да и в этот я зашла только ради встречи с боссом. Надеялась, что он, наконец, скажет, что даст мне ту должность, которой я жду вот уже несколько месяцев. С подобными мыслями я и оделась соответствующе. Надела короткое облегающее платье из красного шелка, в нём все мои достоинства особенно заметны. Если наклониться, как надо, то на какой-то момент ему будут видны мои груди. Я улыбнулась сама себе, вспомнив, какие красные кружевные трусики я надела вниз. Они были почти прозрачные, как раз в той степени, что можно догадаться, как хорошо то, что находится под ними, но и не настолько, чтобы терять соблазнительность. О, да, я была готова его встретить!