Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
Было двадцать минут девятого, но он всё ещё не приходил. Это в его стиле: всегда опаздывать и всегда изображать передо мной, будто его время гораздо ценнее чьего-либо ещё. Я хотела этой должности. Я так долго целовала его задницу, что заслужила эту должность. Продолжая сама себя в этом убеждать, я заказала уже второй ромовый коктейль. Стала даже немного психовать, и бармен бросил на меня сочувственный взгляд, словно знал, что мне назначили встречу и не пришли. И вот, когда я, к этому времени порядком уж разозлившись, но пытаясь выглядеть непринуждённо,
Какой он был, описать трудно. Женщины меня поймут. Будь я там с приятельницей, мы непременно шепнули бы друг дружке, извиваясь и хихикая:
— Боже мой, какой красавчик!
Но я была одна и смотрела на него, затаив дыхание. Открою маленький секрет: при взгляде на этого мужчину я просто намокла. У него был таинственно уверенный в себе вид, но не такой, будто он понимает свою привлекательность и любуется собой, а такой, когда ему всё равно, что о нём думают. Это был высокий загорелый шатен с мускулистой грудью и тёмными пронзительными глазами. На нём были надеты синие облегающие джинсы, а верхнюю часть его тела обтягивала чёрная кожаная куртка.
Я повернулась спиной к незнакомцу и, кажется, смогла побороть своё возбуждение. Сделала вид, что очень увлечена бейсбольным матчем, который показывали по телевизору. Опять стала гадать, соизволит ли показаться здесь мой босс и как долго я ещё должна его ждать. Но мысли всё равно сбивались на того мужчину. Я обратила внимание на его руки. Если б такой рукой, да посильнее шлёпнуть по моей попке, я бы просто оргазм испытала! Ах, да! Я же забыла вам сказать о ещё одном своём маленьком секрете. Ммммм! Обожаю, когда меня шлёпают! Это точно, ничто так меня не возбуждает, как хорошие, сильные шлепки по попе!
Я уже почти что решила уйти, подумав, что мой босс, конечно, гад, когда ощутила буквально рядом с собой близость того мужчины. Почувствовала запах его одеколона. Его голос звучал так сексуально:
— Виски, пожалуйста!
Потом было тёплое дыхание у моего уха, и я услышала шёпот:
— Очень нехорошо, мисс.
Клянусь, я едва не подавилась коктейлем, моё лицо залилось красной краской. Пока он расплачивался за виски, я тщетно пыталась сохранить самообладание. Повернулась к нему, чтобы спросить, что он, чёрт его возьми, имел в виду, и нечаянно толкнула его под руку. Виски, который он держал, опрокинулся и весь вылился спереди на моё красное платье. Я вскрикнула от неожиданности. Холодная жидкость быстро впитывалась в тонкий шелк. Сверху мокрая материя прилипла к груди, да так, что всё сразу стало видно. Мои соски, окаменевшие от холода, отчётливо выделялись под влажным материалом. От смущения я не могла ничего сказать. Бармен быстро дал мне полотенце, а незнакомец сказал:
— Идёмте со мной, помогу вам отмыться.
Я тогда хотела только одного — убраться оттуда, так как, хотя народу в баре было и немного, но все они уставились на меня, и я знаю точно, что их больше всего интересовало!
Он взял меня за локоть и поспешно вывел из бара к лифту. Я старалась прикрыть грудь руками, так, чтобы проходящие мимо не могли увидеть более, чем достаточно. Мы вошли в лифт одни, и он нажал кнопку самого верхнего этажа. Я сказала:
— Спасибо вам, и простите меня за ваш виски.
Он ответил:
— Пожалуйста, ничего страшного.
Мы вышли, и я последовала за ним в его комнату.
— Никогда не думала, что здесь так много этажей, — пробормотала я скорее про себя, чем для него.
Он широко раскрыл дверь в номер и держал её, пока я не вошла. То, куда я попала, не было комнатой. Это был номер люкс, целый особняк на крыше отеля! Поверить невозможно, какой он был шикарный. Там стояли чёрные кожаные диваны, пол был покрыт ковром с длинным ворсом, ещё там находились камин, ванна, гигантских размеров кровать и окно во всю стену. Оно было таким огромным, что, по правде говоря, я с минуту просто стояла с раскрытым ртом. Потом я не смогла удержаться и подошла посмотреть.
Я медленно приближалась к окну, а толстый и мягкий ковёр заглушал звук моих шагов. Затем я опустила глаза и заметила блестящий каштановый стол, на котором были аккуратно разложены какие-то предметы. Только я собралась спросить его, что там лежит, он громко сказал:
— Ты должна взглянуть, вид отсюда совсем другой.
Он стоял рядом с окном и смотрел. Я быстро подошла к нему, посмотрела вниз и ощутила приступ головокружения, глядя на городской пейзаж внизу и мерцающие огни.
— Ты знаешь, а ведь я могу тебе помочь, — как бы между прочим равнодушно произнёс он.
— Что? — переспросила я, испытывая какое-то смущение.
— Это видно… Ты чувствуешь, что плохо поступила, — кивнул он.
— О чём, чёрт тебя возьми, ты говоришь? — спросила я.
Он спокойно ответил:
— Не притворяйся. Ведь ты сейчас больше всего на свете хочешь, чтобы кто-нибудь выпорол тебя по попе, так, чтобы ты кричала и смогла освободиться от своей вины.
Мои мысли путались: откуда он столько обо мне знает? Было похоже, что он умеет читать человеческие мысли. Серьёзно! Как он догадался, что я чувствовала и чего хотела?
— Я знаю женщин, — прервал он вдруг мои размышления.
— Иди сюда, я должен показать тебе то, что лежит на этом столе, — приказал он мне.
Кажется, мои ноги лучше, чем мозг, знали, что надо делать, поскольку я поняла, что безропотно иду к столу. Он показывал мне похожую на весло длинную чёрную деревянную пластину больше чем полсантиметра толщиной. Её широкий конец весь был усеян дырочками. Он сказал:
— Я привёз её из Сингапура.
Положив пластину назад, он поднял со стола щётку с рукояткой из слоновой кости. Верхняя широкая часть щётки была покрыта щетиной.
— Красивая, правда? И эффект от неё тоже прекрасный, — заметил он и мягко похлопал обратной стороной щётки по собственной ладони.
Я почувствовала, как быстро заколотилось моё сердце, и ощутила, что между ног опять стало влажно. Рядом с длинной деревянной пластиной и щёткой на столе лежали тонкие шелковые верёвки. Он погладил их задумчиво:
— Я заметил, что у тебя такие нежные запястья и очаровательные руки. Очень не хотелось бы, чтобы они оказались на пути.
Он повернулся и пристально взглянул на меня, и мне показалось, будто он читает мои самые глубокие и тайные мысли.