Флаги над замками
Шрифт:
Он взглянул на открытое на экране монитора окно. Дизайн сайта, выполненный в приятных золотисто-синих тонах, обошелся не дешево. Впрочем, и сам проект не будет дешевым. На самом верху страницы было выведено красивым шрифтом «Мир на ладони».
Все заработанные в Америке деньги Ёситада вложил в этот проект. Но это была капля в море. Поэтому он и рассылал письма с просьбами выступить спонсорами. Если он найдет их в достаточном количестве – скоро любой талантливый школьник Японии получит возможность обучаться в любом из заграничных университетов.
Ёситада не сомневался, что многие фирмы ответят согласием на его предложение: молодые, хорошо обученные специалисты нужны всем.
Раздался писк. Ёситада свернул окно и глянул на уведомление в углу. Нет, это не был ответ на одно из его писем.
«Я в Пулково. БОЙСЯ» – гласило сообщение.
«Лежу
Тораноскэ [20] боялся дышать. И даже моргать. Подбородок отчаянно чесался от узла, стягивающего шлем, но мысли пошевелиться он не допускал – вдруг шлем завалится набок? Или, еще хуже, роскошные о-содэ [21] сползут с плеч.
– Настоящий воин, – наконец-то одобрительно склонил голову господин Хасиба [22] . Лицо его было серьезным, брови сдвинуты, губы плотно сжаты – действо, которое происходило сейчас, требовало наибольшей сосредоточенности.
20
Тораноскэ – детское имя Като Киёмасы.
21
О-содэ – часть самурайских доспехов, огромные, очень прочные наплечники, крепившиеся к доспехам сложной системой шнуров.
22
Господин Хасиба – прежнее имя Тоётоми Хидэёси (1536–1598), японского военного и политического деятеля, объединителя Японии, которому с юных лет служил Като Киёмаса.
Тораноскэ икнул. Шлем, украшенный позолоченным полумесяцем, угрожающе зашатался. Вытянуть спину. Не шевелиться.
Этот доспех – подарок господина Хасибы – Тораноскэ не решался примерить несколько дней. Просто ходил вокруг, трогал, гладил металл и лакированную кожу и буквально задыхался от восторга. Настоящие боевые доспехи! Подарок господина! За боевые заслуги! И пусть «заслугой» было доставленное вовремя письмо с распоряжением, но разве не благодаря таким мелочам выигрываются битвы? И разве не личные таланты – выносливость и быстрота – позволили Тораноскэ пробраться в расположение их резервных отрядов? Как жаль, что не удалось добыть ни одной головы, ах, как жаль…
…Но господин Хасиба не отличался таким терпением. И поэтому вчера вечером вызвал Тораноскэ к себе и осведомился, почему тот не примерил подарок и не пришел покрасоваться. Тораноскэ покраснел, пробормотал извинения и клятвенно заверил, что еще до обеда прибудет при полном параде. И тут он задумался – он понятия не имел, как надевают такой доспех.
С горем пополам и помощью Итимацу [23] он научился натягивать до-мару [24] – легкий нагрудник асигару [25] , но это великолепие… Они с Итимацу долго стояли и чесали затылки, не зная, как нужно к нему подступиться. Пришлось идти на поклон к Сакити [26] . Тот сначала не пожелал говорить с ними, только усмехнулся и смерил Тораноскэ таким взглядом, словно это он сам был выше на два сяку [27] . Но, услышав волшебные слова «приказ господина Хасибы», с презрительным хмыканьем достал с полки книжку и сунул им. К огромному счастью, в книжке оказались картинки.
23
Итимацу – детское имя Фукусимы Масанори (1561–1624), японского полководца, вассала Тоётоми Хидэёси, двоюродного брата Като Киёмасы.
24
До-мару – ламеллярный (состоящий из сплетенных между собой шнуром пластин) доспех самурая, который был предназначен
25
Асигару – вид легкой пехоты в средневековой Японии, из не-самураев.
26
Сакити – детское имя Исиды Мицунари (1559–1600), видного политического деятеля периода Сэнгоку, вассала Тоётоми Хидэёси.
27
Сяку – японская мера длины, равная 30,3 см.
…Под нагрудник пришлось подсунуть одеяло, иначе он просто не затягивался: место оставалось еще на одного такого же Тораноскэ. И Тораноскэ понимал, почему так получилось: доспех явно принадлежал статному, крепкому воину, ведь по росту он не был ему мал. Станет ли Тораноскэ когда-нибудь таким? Или навсегда останется бамбуковой палкой с одеялом, намотанным на грудь?
Господин Хасиба тем временем махнул рукой, все так же сосредоточенно глядя на юношу и как бы показывая, что осмотр закончен и самое время выразить благодарность за подарок.
Тораноскэ попытался медленно опуститься на пол, но стянутые туго шнуровкой спина и ноги подвели его – с громким стуком он обрушился на пол, ткнувшись лицом в татами и вытянув руки. Кабуто [28] с роскошным полумесяцем съехал на затылок. А сбоку на пол свесился вывалившийся конец одеяла. Тораноскэ испуганно, заливаясь краской стыда, приподнялся на руках. Лицо господина Хасибы приобрело еще более суровый вид. А потом его глаз задергался, из него потекла слеза, и господин Хасиба залился хохотом. Опрокинулся на спину и оглушительно засмеялся, дергая в воздухе ногами.
28
Кабуто – японский тип шлема. Имел, как правило, полусферическую форму и присоединенные пластины для защиты шеи.
Тораноскэ тоже улыбнулся. И облегченно вздохнул. Он был очень доволен, что рассмешил господина.
В конце концов Киёмаса пришел к не очень утешительному выводу. Все люди, которые попадались им по пути, – очень бедные. По крайней мере, если судить по одежде. Очень хорошо было заметно, как сильно они экономят на ткани: рукава и штанины были просто позорно узкими. И если у мужчин они были хотя бы пристойной длины, то женщины… полы их кимоно иногда не доставали даже до колена, как у самых нищих крестьянок. Но, вполне возможно, что эти женщины и правда были бедны: они ходили пешком и спешили куда-то, скорее всего, на работу. Наверняка в городе жили и другие – они или сидели дома, или их лица можно было разглядеть через стекла самодвижущихся повозок. И они, точно, обладали и красивыми нарядами, и достойной косметикой. Киёмаса плохо разбирался в этих женских штучках, но выйти на улицу с такой прической, лицом и едва ли не в лохмотьях… Ему вдруг стало жалко этих женщин – вот идут совсем молодые девочки, в одинаковых коротеньких кимоно, шумят и веселятся. Кто они? Возможно, родители продали их в веселый квартал, но они милые и явно достойны лучшей участи…
Киёмаса вспомнил, как тяжело и много работала его мать. Как быстро поблекла ее красота после смерти отца. И он сам никогда бы не допустил, чтобы его жены и дочери работали. И, несмотря на то, что себе он не позволял излишней роскоши, считал неприличным выгадывать на женских нарядах. Впрочем, с женами ему везло: все они были скромницами и сами не очень любили рядиться в шелка.
Он покосился на Иэясу. Этот точно не нищий, однако одежда на нем тоже не блистает роскошью.
А может быть, он ошибается? И эти все люди не бедные? Просто стало неприлично показывать прилюдно свой достаток? Это как раз Киёмаса одобрял.
Иэясу поймал его взгляд.
– Все, мы почти пришли. – Он указал рукой на высокое здание впереди, казалось, целиком состоявшее из стекла, которое явно теперь слишком дорогим не было – Киёмаса видел его повсюду.
Они подошли к прозрачным дверям, и Киёмаса протянул было руки, чтобы открыть их, но створки внезапно разъехались сами, открывая вход.
– О… – протянул Киёмаса и замотал головой, ища человека, который открыл дверь. В трамвае это, видимо, делал возница.
Он заметил человека, стоящего недалеко от дверей, приветственно помахал ему рукой и поблагодарил наклоном головы. Тот широко улыбнулся и поклонился в ответ.