Флэш-Рояль
Шрифт:
В гостиной с дубовыми панелями, полированными сосновыми полами и изысканными персидскими коврами царил уют. На диване лежали мягкие пледы и подушки, в камине колыхалось пламя.
– Ты так испортишь запись, – сказала Кристина, опуская перед мужем поднос с бутербродами и чаем.
Де Джерси перемотал на начало заезда и снова нажал «плей», чтобы насладиться моментом великолепной победы Флэш-Рояля.
– Остаток сезона он побудет в тени. Назначу ему облегченные тренировки перед зимним перерывом, – сказал де Джерси, с аппетитом поглощая
– Спасибо за чудесные серьги, – шепнула Кристина и отвела волосы от лица, демонстрируя подарок.
– Если б я только мог, то подарил бы тебе весь мир.
Де Джерси поцеловал жену в шею, не отрывая при этом взгляда от экрана: Флэш-Рояль как раз пересек финишную черту.
Кристина забрала у мужа пульт и выключила телевизор.
– Пойдем уже в кровать, и я тебя как следует отблагодарю, – игриво сказала она, всецело завладев вниманием де Джерси.
Он подхватил жену на руки и страстно поцеловал. До спальни они не добрались…
Когда Кристина уютно устроилась рядом с ним перед камином, оставшись в одних лишь серьгах, де Джерси вздохнул.
– Какой же я счастливчик, – пробормотал он.
Глава 2
В течение нескольких месяцев после завершения сезона гладких скачек Флэш-Рояль почивал на лаврах. Де Джерси погрузился в заботы о своем дворе. Он выставлял участников на международных конных состязаниях, часто летал в Дубай и Гонконг. Наступил декабрь, и тренировки Флэш-Рояля почти сошли на нет. Начиная с ноября его программа включала лишь иноходь и бег рысью, но после Рождества нагрузка обещала увеличиться перед подготовительными скачками. Согласно плану, в апреле он участвовал сперва в соревновании «Трешер трайэл» в городке Сандаун, затем в Лингфилдском дерби.
Сидя за рулем гольф-кара, де Джерси заехал на конный двор. Он оделся в клетчатую кепку, бриджи для верховой езды и желтый кашемировый свитер поло с твидовым пиджаком от Харрис. Изготовленные вручную сапоги для верховой езды из коричневой кожи не просто блестели, а сияли. Де Джерси, как обычно, поздоровался со всеми, кого встретил на пути, и в первую очередь нанес визит Флэш-Роялю. Жеребец до сих пор отличался задиристым нравом, демонстрируя это при каждом удобном случае. Конюхам от него доставалось, некоторых он даже покусал. Де Джерси забеспокоился, что если не кастрировать этого скакуна, то управляться с ним будет невыносимо. К тому же он представлял опасность и для других лошадей конного двора, проявляя к ним агрессию. Де Джерси совсем не хотелось идти на такую меру, и вскоре Флэш-Рояль, словно почуяв, что стояло на кону, наконец утихомирился.
Спустя некоторое время де Джерси вернулся к гольф-кару и проехал в восточное крыло двора, чтобы взглянуть на привезенную из Ирландии кобылу.
Только он завел мотор, как затрещал мобильник. Звонила жена, несвойственным ей образом нарушая его обычные утренние дела.
– Что случилось? – спросил де Джерси.
– Дело в Дэвиде. Звонила Хелен, – по телефону шведский акцент Кристины был особенно заметен. – Она очень встревожена. Я толком не разобрала ее слов, но, кажется, Дэвид болен. Лучше позвони ему сам.
Де Джерси вернулся в дом, очищая сапоги за кухонным порогом.
– Кристина, – позвал Эдвард. Когда жена отозвалась, он добавил: – Хелен сказала, что-то не так с Дэвидом?
– Нет.
Де Джерси прошел на кухню. Недавно они с Дэвидом обсуждали ликвидацию некоторых его капиталовложений: им следовало урезать затраты. Содержание конюшен стоило астрономических сумм, а из-за вспышки ящура соседняя ферма понесла крупные потери. Де Джерси волновался не напрасно, ведь, вложив большую часть ликвидных активов, он остался с минимальным количеством средств в своем распоряжении.
Подняв телефонную трубку, он набрал номер Дэвида, но линия оказалась занята. Де Джерси решил сперва позавтракать, а потом позвонить еще раз. На столе его ждали грейпфрутовый сок, черный кофе, два кусочка ржаного хлеба, испеченного Кристиной, и сваренное всмятку яйцо. С Дэвидом они не виделись с Королевских скачек в Аскоте, и де Джерси доверил своему консультанту все финансовые заботы о бизнесе.
Кристина вошла на кухню, держа в руках омелу и еловые ветки для украшения прихожей. Через несколько дней они ожидали доставку рождественской елки, а потом из пансионата должны были приехать девочки.
– Хелен объяснила, в чем дело? – спросила Кристина, опустив свою ношу на пол.
– Линия занята. Перезвоню позже, когда разберусь с документами.
Кристина разостлала на полу старые газеты и принялась покрывать ветки серебристым спреем.
– Голос у Хелен был расстроенный. Она плакала. Час довольно ранний, значит стряслось что-то дурное.
– Хорошо, наберу еще раз, – вздохнул де Джерси. – Надеюсь, мне не придется туда ехать. Впереди суматошный день.
Через несколько минут де Джерси велел приготовить вертолет и договорился о посадке в небольшом аэропорту неподалеку от дома Дэвида в Рэдклиффе.
– Что стряслось? – спросила Кристина.
– Точно не знаю. Я говорил с сестрой Хелен. Вернусь как можно скорее, но обещаю позвонить и предупредить тебя.
Де Джерси поцеловал жену в щеку и вышел, не дав ей возможности спросить что-либо еще.
Дом Дэвида Лионса стоял вдалеке от трассы, огромные электронные ворота нараспашку. Де Джерси промчался сквозь них на такси, которое взял после приземления вертолета. Белый отштукатуренный особняк с крышей из зеленого шифера украшали фальшколонны в георгианском стиле, окна защищали свинцовые решетки и швейцарские ставни. Парадная дверь была открыта.
– Здравствуйте, – позвал де Джерси, ступая в прихожую, затем переходя в блеклую бежевую гостиную. Та пустовала, создавая мрачную атмосферу. – Хелен? – окликнул он, но ответа не получил.
Де Джерси раздраженно прошел мимо вычурного внутреннего бассейна, но опять никого не нашел. Вернувшись в прихожую, застал там миниатюрную женщину с бледным лицом.
– Здравствуйте, я Эдвард де Джерси. Дверь была открыта. Похоже, Хелен нет дома?
– Я ее сестра, Сильвия Хьюитт. Мы говорили с вами по телефону. Не думала, что вы так быстро доберетесь.