флэшбэк - flashback
Шрифт:
— Да, босс, спасибо...
— На здоровье! Значит так, — Шеф привычно шлепнул по столу своей старческой ладонью, — поскольку твой отдел это теперь твое дело и твоя ответственность, предлагается ввести схему прикрытия. С твоего согласия, которое уже, как ты понимаешь, получено. Не спорь! Общую схему уже утвердили, — Старик указал пальцем в потолок и демонстративно закатил глаза под лоб, — там. Идея такая: ты… мы, создаем некую коммерческую структуру, со своей финансовой базой. Если что — вся ответственность, естественно, на тебе, поскольку ты эту структуру и возглавишь. А фактически все остается по-прежнему: ты руководишь отделом нашей Службы и подчиняешься непосредственно мне. Называться эта структура будет… м-м-м-м… ну, скажем — «фирма ЮниКод». Понятно?
— Не совсем. Почему — «Юникод»? — не понял я. Это что такое? И зачем все так сложно?
— Это такая старая система кодировки символов… да не все ли равно? А по нашим внутренним документам
— А почему именно — «Анубис»? — опять спросил я.
— Вот заладил! Почему, да почему! Потому, что я твой начальник, ясно? Готовь документы…
— Только еще одна просьба. Можно я возьму с собой свою группу? В этот отдел?
— Да ради бога, как только освободятся вакансии. С Князевым я поговорю. Да, тебе, как приемнику Румшаса, нужно будет сегодня пойти на прощальную церемонию, придется со всеми съездить в крематорий и прочитать там речь. Понимаю, что ты его почти не знал, что делать тебе это неприятно и тяжело, но — так надо! Я вчера уже набросал кое-что, вот посмотри. Тут немного.
Шеф протянул мне папку с пачкой листов. Ага, совсем немного: страниц десять, ну спасибо!
— Приказ о твоем назначении вывесят уже завтра. Вот… — Шеф подвинул в мою сторону белый листок с коротким текстом, — тут подпись, что ознакомлен... еще вот тут распишись… Все, свободен!
На похоронах я чувствовал себя полным идиотом, а в голову лезли всякие дурные мысли.
Когда умирает человек? Когда процессы жизнедеятельности прекращаются в нем? Он не дышит, сердце не бьется, мозг отключен? Нет. Человек умирает тогда, когда он теряет смысл жизни, цель своего существования… Когда пропадает интерес, желание; когда умирает любовь… Любовь ко всему! Тогда — да, человек действительно умирает. Тело живо: ходит, разговаривает, кровь течет по жилам, горячая кровь, но не греет… а души нет. Если сказать по-умному: человек «не реагирует на внешние раздражители». Я имею ввиду не реагирует в смысле эмоций, физически он ощущает происходящее, чувствует боль… физическую… а на уровне души он уже мертв.
Речь, написанная Шефом и прочитанная мною у гроба старого киллера, так и сохранилась у меня, поскольку никто не давал указаний на уничтожение. Наверное — просто забыли. Воистину в Старике умер хороший беллетрист и неплохой литератор!
«Соратники — друзья и коллеги! Мы потеряли нашего товарища — Генриха Румшаса — одного из ведущих наших оперативников, одного из носителей традиций старой, классической школы. Хотя это и не очень известно, но мне посчастливилось работать под его руководством несколько лет назад — это был действительно выдающийся руководитель, компетентный, талантливый и энергичный. Его смерть — невосполнимая утрата для всех нас! Покойный был не только начальником, но и другом для своих подчиненных. В первую очередь хочется рассказать о человеческих качествах полковника Румшаса, с которым мне, молодому сотруднику, довелось работать вместе. Всегда подтянутый, неизменно точный и аккуратный, на первый взгляд он мог показаться несколько суховатым человеком. Но многие не догадывались, что в действительности, он, глубоко в душе, обладал большим внутренним обаянием, был внимательным, отзывчивым товарищем и мудрым начальником. Работа захватывала его целиком, и трудился он, не жалея ни сил, ни энергии. Он сам умело решал возникающие проблемы и умел мобилизовать усилия своих сотрудников. При этом он никогда не повышал голоса и не препятствовал инициативе подчиненных, относился с уважением и вниманием, разделяя их радости и невзгоды. Требовательный к людям, и, прежде всего к самому себе, полковник Румшас не выносил халатного или безучастного отношения к делу, гневно осуждал любую неаккуратность в работе и сам неизменно служил образцом четкости и деловитости. «Руководить надо предметно и конкретно», — любил повторять полковник, а руководить — для него означало вникать во все детали и тонкости своего дела. Поражала огромная его работоспособность. Не щадя ни себя, ни других, он мог просидеть над составлением или редактированием какого-либо важного документа или над подготовкой ответственной операции до глубокой ночи, а порой и до утра. Мы помним, как он готовился к созданию учебника для нашей внутренней школы. Он изучил горы отечественных и зарубежных документов и материалов, делал обширные компиляции из них, часами беседовал с сотрудниками и ветеранами Службы. Круг интересов полковника был необычайно разносторонен и широк. Возглавив отдел, он особенно упорно осваивал технику дела, знакомился с работами теоретиков и практиков, читал и изучал множество документов и оперативных данных. В сфере его интересов видное место занимали также труды по философии, эстетике, психологии и, в особенности, по практике оперативной работы и теории обработки информации. Он любил подумать над задачей, а в сложных случаях советоваться с коллегами по службе. Ведя огромную работу, он, тем не менее, оставался очень скромным человеком. Полковник Румшас всегда был бодр, и, несмотря на внешнюю суровость, внутренне весел и жизнерадостен. Казалось, никакая нагрузка не утомляет его. Он находил время заниматься воспитанием новых кадров, любил ходить в горы, играть в сквош, совершать дальние поездки, обожал мотоциклетный спорт…»
Ну, и далее в том же духе на десяти страницах. Все смотрели на меня подозрительно и удивлено, но ни один человек ничего не сказал и ничего не добавил — не тот был момент, да и не принято это в нашей конторе — говорить лишние слова. На похоронах вот только. Никто больше не выступил, гроб завинтили и под скорбные звуки органа отправили в печь. Церемония закончилась.
21. Алекс
Вместо того чтобы узнавать что-то новое, мы часто прячемся за привычными убеждениями. Но с опытом возникает желание пересмотреть свои взгляды, что-то поменять в них. Ведь мы и сами меняемся. Человек с широким кругозором знает, что в любом критическом замечании есть здоровое зерно, которое надо использовать, чтобы чему-то научиться; видит, что нельзя отрываться от корней и перечеркивать все жемчужины прошлого; понимает, что позиция консерватора, который ничего не хочет знать о современности, хуже скафандра и мешает жить. Наш кругозор сильно ограничивает нежелание узнавать, прислушиваться к разным мнениям, нелюбознательность, когда внутри не возникает вопросов, а значит не находится и ответов на них. Люди с такими ограничениями идут по миру с закрытыми глазами и ушами очень многое пропуская мимо себя.
Не так давно один человек на полном серьезе сказал Алексу, что у того — интернет-зависимость и от нее надо поспешно избавляться. Но Алекс так не считал, хотя много думал на эту тему. Избавляться? С какого это перепугу? Да и невозможно уже. Ведь самый верный способ освободиться от интернет-зависимости — это не входить в Интернет вообще, а еще лучше — совсем не включать компьютер. Но, учитывая профессию Алекса, сие было невозможно физически. Да и вообще, а кто сказал, извините, что интернет-зависимость это плохо? Кто? Психотерапевт, который списывает на счет Интернета свое неумение справиться с чьим-то нервным расстройством? Фредерик Форсайт, написавший недавно, что Интернет — есть зло? Ваш внутренний голос, который может говорить что угодно, ибо он все равно не слышен для окружающих? Правда, иногда бывает так, что внутренний голос слышен для того, кто стоит рядом, но это уже особый и феноменальный случай.
Всяких разных зависимостей много, и часто в прежние времена их тоже считали вредными. Не сейчас, а так лет двадцать назад или еще когда-нибудь в более раннюю пору. Вам напомнить? Считалось вредным много читать или много смотреть телевизор, долго и часто слушать музыку. Вредной признавалась любовь ходить в кино или в театр. Опасными считали пристрастия к прослушиванию радио или увлечения какими-нибудь безобидными хобби, типа собирания марок. Есть зависимость от привычки ездить на автомобиле или мотоцикле. Зависимость от комфорта, от любимого человека, от вкусной и здоровой пищи. От вкусного и здорового секса, например. Иногда и часто — от секса нездорового или от секса с другим партнером, такая зависимость тоже бывает. И от всего этого надо избавляться? Думаю, что нет. И вот почему.
Вернемся к Интернету — до сих пор никто не доказал, что зависимость от Всемирной Сети — есть зло. Те случаи, которые иногда становятся известны — это случаи отдельные, незакономерные. Ну, сошел кто-то с ума, сидя за компьютером. Так этот индивид все равно бы свихнулся, но сидя, например, у телевизора. Или читая газету, или смотря в окно, или разговаривая с соседом, или занимаясь игрой в покер.
Зависимость бывает от всего того, что доставляет удобство и приносит удовольствие. Список можете написать сами, но список получится очень длинным, можно не сомневаться. Что-то безусловно вредно, а что-то явно полезно. Хотя можно, конечно, рассуждать о том, что вредно вообще все, что приятно, есть такая точка зрения. Вон некоторые монахи так и считают. Но там тоже свои трудности, нам с вами незнакомые…
Так какая зависимость опасна? Что же вредно? А то, что разрушительно для вашего здоровья, и там где эта опасность доказана. Так курить — безусловно вредно, ибо частицы дыма не выводятся из легких никогда, обладают мутагенными свойствами и вызывают рак. Это — доказано. Пить много алкоголя — вредно, ибо алкоголь разрушает печень и мозг. Это — доказано. Наркотики вредны по тем же причинам, что не только доказано, но и дураку ясно. А вот зависимости психологические, не вызывающие разрушения организма — не вредны. Полезны даже, поскольку замещают собой пристрастия действительно опасные для человеческого тела.