Флэшбэк
Шрифт:
— Все еще активен, — перебила Тарина, поднимая пучок травы, вырванный из земли. — Он запечатан с этой стороны, как если бы его бросили. Но кто-то с другой стороны — с моей стороны — должно быть, все еще использует его. Я чувствую, как энергия пульсирует в земле. Но я никогда не слышала об этом месте… и никогда не видела улей, сросшийся с металлом. Это так… неестественно.
Веспера подняла бровь.
— Ты действительно верила, что у твоих императриц не будет собственных секретов?
— Только не так. Наши ульи
— О, я думаю, ты найдешь, что здесь есть что скрывать, — сказала Веспера с еще одной радостной улыбкой. — Открой вход, Альвар.
— НЕТ! — Тарина попыталась схватить его за руку, но Кэдфаэль оттащил ее назад.
— Не тебе приказывать, маленький тролль, — сказал он, когда Тарина извивалась и билась.
— Ты не понимаешь, — огрызнулась она в ответ. — Это активный улей! И посмотри на небо. — Она указала на Луну, где последние красные пятна медленно исчезали по мере того, как затмение заканчивало свой цикл. Ее глаза встретились с глазами Софи, и та почувствовала привкус желчи, когда Тарина добавила: — Ты не знаешь, что там происходит.
— Но именно это мир и должен узнать, — настаивала Веспера, махнув Альвару рукой. Он хмуро посмотрел на серебряную дверь, ища задвижку.
— Я серьезно! — закричала Тарина. — Если вылупились новорожденные, вы не можете их выпустить.
Кэдфаэль усилил хватку, когда она попыталась вырваться.
— Ты действительно так боишься своих родных?
— У новорожденных нет родных, — сказала Тарина. — Нет причин. Даже нет инстинкта самосохранения. Только ненасытный голод и непостижимая сила. Они — мой вид на самой примитивной, животной стадии развития, и мы держим их взаперти до тех пор, пока их жажда крови не насытится.
— Это необычные новорожденные, — заверила ее Веспера. — Лузия и твоя императрица экспериментировали… пытаясь вложить эту силу и мощь в существо с более хитрым разумом.
Тарина вздрогнула.
— Если это правда, то… тогда это еще одна причина держать их взаперти. Если бы их эксперименты были успешными, я бы услышала об их триумфе.
— Ну, тогда пришло время миру увидеть их недостатки. Вскрыть улей! — снова приказала Веспера.
Альвар указал на металл.
— Как? Нет ручки… нет защелки.
— Фу, ты действительно никчемный, — сказала Умбра, отталкивая его в сторону и отбрасывая тени на дверь, смахивая слой за слоем свет и открывая панель, которая, должно быть, была скрыта другой иллюзией Лузии.
Софи облегченно вздохнула.
— Для этого понадобится ДНК Лузии!
— Вот именно, — сказала Веспера, держа в руках пузырек, очень похожий на тот, что Фитц дал Софи для аварийного отключения. — И Орем с радостью предоставил его.
— Ты даже не представляешь, как сильно пожалеешь об этом, — предупредила Тарина, когда Веспера протянула пузырек Альвару.
— Уверяю, я ни о чем не жалею, — сказала
Альвар шагнул к пульту, и Софи невольно задумалась, сводились ли все ставки когда-нибудь к пузырьку со слюной. Но затем панель вспыхнула зеленым… свет почти ослепительно сверкнул на темной поляне… и раздался шум, будто открылся воздушный шлюз. Гнилые, кислые испарения ударили по их чувствам, заставляя давиться и кашлять, когда дверь медленно распахнулась, и Софи зажала в ладони одну из своих единственных метательных звезд, пока они смотрели в пространство за ней.
В круглой комнате было несколько металлических лестниц, ведущих вниз, освещенных оранжевым светом какой-то технической панели в центре. Вдоль мокрых стен тянулись двенадцать шестиугольных ячеек, похожих на соты. Большинство из них были покрыты толстой, скользкой белой пленкой, которая закрывала любой проблеск того, что варилось в янтарной слизи за ними. Но не все.
— Думаешь, эти три всегда пустовали? — спросил Киф, озвучивая вопрос, который Софи не хотела задавать, обыскивая каждую тень в поисках признаков жизни.
Спрятаться было негде.
Время шло, и пульс Софи постепенно успокаивался, пока краем глаза она не заметила какое-то движение.
— Вы это видели? — прошептала она, щурясь в самый темный угол комнаты.
Никто из ее друзей не кивнул.
Но движение снова замерцало… и на этот раз все увидели их.
Три пары светящихся оранжевых глаз.
— ЗАПЕЧАТАТЬ УЛЕЙ! — скомандовала Тарина, и на этот раз Умбра прислушалась, схватила дверь и захлопнула ее так быстро, как только могла.
Но новорожденные были быстрее, их массивные тела были размыты слизистыми мышцами и рваными когтями, когда они ударили по двери достаточно сильно, чтобы сорвать ее с петель, отправляя огромный круг металла вниз на Умбру.
Затем звери вырвались на свободу, протопали на поляну и подняли головы, чтобы обнюхать новое окружение, в то время как все пятились и тянулись за оружием. Лунный свет отражался от их мокрой кожи, придавая ей скользкий серо-голубой оттенок, и Софи мельком увидела клыки размером с гиппопотама, когда один из новорожденных бросился на одного из солдат Кэдфаэля.
Меч огра бесполезно звякнул о толстую шкуру зверя, и они оба покатились прочь с поляны, все дальше и дальше, пока Софи не смогла разглядеть лишь слабые очертания их бьющихся конечностей в темноте. Ворчание и рык становились все более дикими, более жестокими, пока не оборвались оглушительным визгом и ужасным хрустом. Послышались чавкающие звуки, и Софи отвернулась, не желая видеть, как новорожденный начинает есть.
Она сосредоточилась на других звуках, на рыке и ворчании, и мельком увидела Тарину на противоположном краю поляны, сражающуюся с одним из зверей голыми руками.