Флэшбэк
Шрифт:
Они оба смотрели на воду, наблюдая, как кружится лед, пока Киф не прошептал слова, которые они оба думали.
— Мне давно следовало научить тебя этому.
— Я должна была попросить тебя об этом, — сказала она, принимая на себя половину вины.
Они оба хотели забыть время Кифа с Невидимками. И оба оплакивали потерю одного из Форклов и пытались найти ее человеческих родителей, и боролись с миллионом других отвлекающих факторов.
Все, что имело значение, было:
— Теперь ты учишь меня.
— Да, наверное. — Он помог ей приподняться на подушках и придвинул
— Я подумал, мы начнем с холодных температур, потому что это не так ужасно, как тренировка с теплом, — объяснил он, стягивая с нее перчатку. — Хотя, возможно, ты все еще захочешь ударить меня, когда намочишь руку.
— Всю руку? Не только ладонь?
— Да. Чем холоднее будет, тем сильнее сработают твои инстинкты.
— Конечно.
Капли конденсата стекали по стенкам металлической чаши, и даже от прикосновения к краю у нее защипало пальцы. Поэтому она приготовилась к серьезному шоку от холода… но реальность была в тысячу раз более жалкой.
— О, эти маленькие визжащие звуки, которые ты издаешь, просто восхитительны, — сказал ей Киф. — Ты уже готова меня ударить?
— М-мок-кнуть т-тебя з-з-вучит-т л-л-лучше, — сказала она, стуча зубами.
— Полагаю. Но мы оба знаем, что я мокну тебя в ответ… и тогда ты отомстишь, потому что можешь выглядеть милой и невинной, но в тебе есть задорная жилка. А потом начнется война ледяной воды, и Элвин запретит мне посещать Лечебный Центр, и ты потеряешься без моих визитов, и я не хочу, чтобы ты так страдала. Как насчет того, чтобы я научил тебя трюку Альвара, чтобы не было так холодно?
— Т-ты мог-г-г бы п-п-пред-д-дложит-ть эт-то пят-ть м-минут-т назад-д!
— Да, но тогда ты не замерзла бы так, как мне хотелось. Видишь, как я тебя отвлек?
Ей очень хотелось окунуть его голову в воду.
— Ч-ЧТ-ТО ЗА Т-Т-ТРЮК-К?
— Вот. — Он поднял руку и щелкнул пальцами.
— Эт-то н-н-ничег-го н-не д-делает-т, — поспорила она, копируя его жест снова и снова.
— О, но это так. Это создает трение. И если ты позволишь своему мозгу усилить тепло от этого трения, то будешь в тепле прямо сейчас. Но ты все еще концентрируешься на холоде. Давай, Фостер. Подумай о чем-нибудь приятном и снова огрызнись.
Она бросила на него самый мрачный взгляд, прежде чем закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на тонких намеках тепла, плывущих вокруг бассейна… как вода вокруг ее руки, которая поглотила тепло ее тела. И вода у поверхности, где воздух из комнаты умерил холод.
Это было немного, но это было что-то, и она хотела, чтобы ее клетки приняли это тепло, впитали его и действительно почувствовали. Потом щелкнула пальцами, представив себе, как чиркает спичка в комнате, полной хвороста.
— Ого, — выдохнула она, когда температура изменилась… или, по крайней мере, ее ощущение этого.
Внезапно тазик показался ей плавательным бассейном или теплой ванной. Даже кубики льда казались не более чем плавающими квадратами.
Но тепло исчезло так же быстро. И когда холод вернулся, то почувствовался более жестким, чем раньше, пронзая ее кожу
— Самое трудное — удержать это чувство, — сказал Киф, выдергивая руку из воды и обматывая мягким полотенцем. — Вот почему Альвар заставлял меня тренироваться каждый день. Он сказал, что если я буду продолжать в том же духе, инстинкт станет моей второй натурой. Наверное, мне стоит вернуться к этой привычке.
— Мы могли бы практиковаться вместе, — предложила Софи.
— Это способ заставить меня страдать вместе с тобой?
Она слегка пожала плечами и широко улыбнулась.
— Ты в деле или нет?
Он усмехнулся.
— О, в деле.
***
На следующий день они оба продержались десять минут, положив руки в тазик с ледяной водой… хотя отчасти это могло быть благодаря дополнительному теплу тела в воде.
Но все же, это был прогресс… чего Софи не могла сказать о последующем уроке, который, как выяснилось, был посвящен подавлению аппетита.
— Приготовься ненавидеть меня, — сказал Киф, ставя ей на колени поднос с аппетитными конфетами и десертами, а потом сказал, что она не может их есть.
От Ро и Элвина толку было мало… оба с удовольствием жевали вкусняшки со своих подносов.
— Знаю, подавление аппетита — тяжело, — сказал Киф. — И, к сожалению, здесь нет ничего, кроме отвлечения внимания, если только ты не убедишь себя, что не голодна. А ты же голодна, верно? Ты же не хочешь этот пирожок, не так ли?
Он откусил огромный кусок круглой золотистой булочки с гигантскими кристаллами сахара.
Если бы не ее раны, она бы выпрыгнула из кровати и вырвала булочку у него.
— Не волнуйся, я оставлю тебе кусочек. Но сначала тебе нужно продержаться целый час без урчания в животе. Так игнорируй меня, — он сделал еще один гигантский укус, — и сосредоточиться на Краки. Или ты можешь сосредоточиться на новых друзьях Краки.
Он положил ей на поднос три булавки — якула, келпи и снежного человека.
— Познакомься с Кусакой, Чешуйчатой Задницей, и Вонючкой… твои новые приятели по бинтам! Нам нужно найти идеальное место для них. Думаю, Чешуйчатая Задница должна быть рядом с Краки, так что, похоже, они плавают вместе. И тогда Кусака может быть близко к Вонючке, так что, похоже, что он пытается проглотить его.
— Знаешь, ты очень странный человек, да? — спросила она, когда он пришпилил новых тварей.
— Думаю, ты ищешь слово «потрясающий». Я удивительный человек… который на пять минут отвлек тебя от мыслей о том, как ты голодна.
— А потом напомнил, — проворчала Софи.
— Ой. Что ж… хорошо, твой новый час начинается сейчас!
День был очень длинным.
Но оно того стоило, когда Киф дал ей последний кусочек булочки, который был как пончик, но на вкус напоминал горячие оладьи с гриля и был наполнен каким-то густым кленовым кремом. Возможно, это была самая удивительная вещь, которую она когда-либо клала в рот… и это о чем-то говорило, учитывая, что она жила в мире, где плавился меллоумелт, взрывались заварные кремы, существовали рипплфаффы и пудинговые слойки.