Флибустьер
Шрифт:
— Что, трудный ученик попался? — хмыкнул я, немного уязвлённый его словами.
— Нет, — ответил Робер. — Ты быстро учишься.
Я попробовал последовать его совету, стараясь держать в поле зрения весь его силуэт, одновременно следя и за его шпагой, и за ногами, и за направлением взгляда. Больше всего меня удивило то, что очень часто направление его ударов не совпадало с направлением взгляда, но я быстро смекнул, что он делает это нарочно, чтобы не раскрывать своих намерений раньше времени.
И тут же я понял, что он читал меня, как открытую книгу, заранее понимая, куда я попытаюсь ударить, ещё до того, как я делал хоть какое-то движение. Я прищурился, кидая быстрый взгляд на его правое бедро, а сам тут же нанёс удар ему в плечо. Робер дёрнул шпагой, защищая ногу, заметил, что попался на мою уловку, вскинул клинок, но я всё-таки успел коснуться его рубахи остриём палаша. Я опустил клинок и расхохотался.
— Неплохо, — ухмыльнулся он. — Говорю же, быстро учишься. Но не обольщайся. Есть куда расти. Но мою бабку, думаю, ты уже превзошёл.
— Ага, — кисло произнёс я.
До мастерства, или даже хотя бы до сносного умения мне ещё как до Китая на собачьей упряжке, это надо было заниматься фехтованием с самого детства. Как занимаются местные дворяне.
Я утёр вспотевший лоб и осмотрел клинок палаша. Всё-таки я не так давно его наточил, а теперь принимал на него удары шпаги. Зазубрин, впрочем, я не обнаружил, сталь была превосходной. Робер стоял, улыбаясь и покачивая шпагой.
— Каждый день надо заниматься, — выдохнул он.
— Я знаю, — сказал я. — Просто сейчас будет время применить новые знания на практике.
«Лилия» была уже близко. Настолько, что я мог разглядеть матросов, карабкающихся по вантам, и, скорее всего, они были встревожены нашим приближением. Я вложил палаш в ножны и окинул взглядом палубу «Ориона».
— Свистать всех наверх, господа. Поднять чёрный флаг!
Глава 14
С первой частью приказа никаких проблем не возникло. А вот с чёрным флагом возникла накладочка, его просто не смогли нигде найти. Пришлось и дальше идти под французским флагом, белым с лилиями, который мне казался неуместным и неподходящим для грабежа.
Все четыре пушки на палубе расчехлили, пираты терпеливо выжидали, когда «Лилия», наконец, попадёт в пределы досягаемости пушек. Но мы пока только догоняли, и повернуться бортом не могли, бриг за это время уйдёт. Я подошёл к Алену, который сидел на пушке и невозмутимо курил трубку.
— Дай-ка холостой залп, Ален, — сказал я.
Ален поднялся, вместе с Клодом оттащил пушку с помощью талей, запихнул в ствол мешочек с порохом, забил его длинным прибойником, туда же забил пыж. Пушку придвинули обратно к борту, и Ален несколько раз ткнул в запальное отверстие каким-то шилом, потом досыпал туда ещё пороха из пороховницы, и только после этого поднёс тлеющий запальник к отверстию. Пушка даже не сразу выстрелила, несколько секунд разгорался порох, но когда он разгорелся, бахнуло так, что у меня заложило уши.
Всё заволокло дымом, а Ален с Клодом уже оттаскивали пушку, чтобы прочистить ствол банником. Как по мне, на единственный выстрел ушло неприлично много времени, а ведь это даже ещё не сражение. Надо будет думать, как можно ускорить стрельбу, но это потом.
— Все, заряжайте картечью, — хмуро приказал я.
Четыре пушки начали оттаскивать от бортов почти одновременно, и в это время «Лилия» ответила нам таким же холостым выстрелом. Приветственный салют, мать его. Я криво усмехнулся. Я-то думал, они правильно поймут меня и лягут в дрейф. Не тут-то было.
Значит, будет бой. Попробуем их догнать и вдарить из всех орудий картечью, а потом взять на абордаж. Ветер был встречный, и шхуна шла быстрее, чем бриг с его прямыми парусами. Можно подкрасться сзади и дать ему почти что продольный залп.
Я оглядел палубу и увидел Андре-Луи, который висел на вантах и возбуждённо глядел на «Лилию», которая с каждой секундой становилась чуть ближе.
— Малец! Живо вниз! — рявкнул я. — И чтоб не выходил, пока тебе не будет позволено!
Парнишка огляделся по сторонам, видимо, в поисках хоть чьей-то поддержки, но в итоге слез на палубу и разочарованно побрёл туда, куда сказано. Я же подошёл на ют, к штурвалу, за которым снова стоял Клешня.
— Догоним? — спросил я.
— Конечно! Если ветер не переменится, — сказал Клешня.
Я немного нервничал. Слишком многое зависело не от меня и моих личных качеств, а от банального везения. Поменяется направление ветра или нет, попадёт выстрел из пушки или нет. А ставкой в этой игре была жизнь, не меньше. Я никогда не был против разумного риска, но это казалось мне чем-то запредельным.
Нужен был план, чтобы упорядочить весь этот хаос. Я знал, что любые планы летят псу под хвост, но мне так будет спокойнее.
— Подойдём к нему сзади, с правого борта, повернёмся и картечью влупим, — сказал я. — Пока он ничего не подозревает.
— Уже, небось, подозревает, — хохотнул Клешня. — Я бы точно насторожился!
— Я бы тоже, — хмуро произнёс я.
Утреннее солнце искрилось на волнах, свежий ветер поднимал рябь на воде. Было ещё не жарко, но уже и не прохладно, самое то для комфортного времяпровождения на свежем воздухе. Лучшая погода для абордажа. Идеальная.
Но, несмотря на прекрасную погоду, настроение у меня было поганейшим. Будто в кишках застрял ледяной комок, до костей пробирающий холодом при каждом движении, при каждом взгляде на приближающийся французский бриг. Не знаю, предчувствие это было или просто страх. Я принялся проверять пистоли, чтобы хоть чем-нибудь занять руки и успокоиться.
Мимо прошёл Шон, вооружившийся каким-то тесаком, Адула и Себадуку под руководством боцмана таскали к бортам кошки и багры. Я видел, что нервничаю не только я один, но почти все старались не подавать виду.
«Лилия» приблизилась на расстояние пушечного выстрела. Я почувствовал, как пересохло у меня в глотке. На бриге тоже были пушки, я видел их на рейде Бастера, кажется, три или четыре с каждого борта. Побольше, чем у нас. Я вдруг почувствовал, что пришёл с ножом на перестрелку.
Я стоял на баке и пристально вглядывался в силуэт брига, видя, как на его корме точно так же стоит капитан «Лилии». Я не мог разглядеть его лица, но мог представить его сосредоточенный хмурый взгляд, сверлящий нашу шхуну. Капитан «Лилии» вдруг резко повернулся и ушёл, а сама «Лилия» начала поворачиваться к нам левым бортом.