Флибустьер
Шрифт:
— У нас вся жизнь — опасность, — сказал я.
— Так оно. Но я бы лучше шхуну в открытое море увёл, а потом в назначенное время обратно пришёл, — сказал боцман.
Я почесал щетину на подбородке, крепко задумываясь над его словами. Вопрос доверия. Моего доверия к команде и офицерам и наоборот. Я ещё не выжил из ума, чтобы слепо доверять полусотне пиратов, большинство из которых толком и не видело меня в деле. Но и рыскать вокруг Антигуа в бесплодных попытках отыскать бригантину Гилберта, полагаясь на одну только удачу, я тоже считал бессмысленным. Тем более, что в Сент-Джонсе базируется английский флот, и «Орион» рано или поздно привлечёт их внимание.
— Не бзди, капитан, — вдруг раздался голос моего первого помощника из глубины гамака. — Разве я тебя в переделке брошу?
Я коротко хохотнул в ответ. Раньше я бы с уверенностью дал однозначный ответ, теперь такую роскошь я себе позволить не мог.
— Ну, охота тебе башку в нужник сунуть, кто мы такие, чтобы тебя останавливать? Ты же всё равно пойдёшь и сунешь, — сказал Шон.
— Хорошо ты меня знаешь, — хмыкнул я. — Сент-Джонс, значит, нужник?
— Конечно! Знаешь, сколько там этих англичан вонючих? Как есть, нужник! Я ж был там, — он приподнялся в гамаке, лёг поудобнее, закинув руки за голову, чтобы видеть нас.
— Да, припоминаю, ты говорил, — сказал я.
— А я не рассказывал, как на острова попал? — спросил Шон. — Ну, даже если рассказывал, парни не знают, послушают.
— Мне рассказывал, — поднял искалеченную руку Клешня.
— Ничего, послушаешь ещё. Меня, значит-с, на острова-то из Бристоля отправили, каторжником. На Сент-Китс, — уставившись в потолок, произнёс Шон. — Убил я там, в Бристоле, одного мерзавца. За дело убил, за старое. Ещё времён восстания.
— Какого восстания? — хмыкнул я.
— А, ну ты, наверное, и не слыхал в своей Московии, это лет двадцать тому было. Мы, ирландцы, саксов этих погнали вон с нашей земли. А потом Кромвель пришёл с войском, гори он в аду, собака. Пришёл, и уже нас с нашей земли погнали, — продолжил Шон каким-то странным, надтреснутым голосом. — Я-то ещё молодой был совсем. А вот папка мой, дядья, братья старшие, все полегли...
Он замолчал, повисла тишина, настолько глухая, что до нас доносились даже крики чаек и скрип такелажа снаружи.
— Вот я должок-то и вернул, да... А меня за то осудили на каторгу и сюда, на Сент-Китс, — протянул Шон. — Оттуда бежал, значит, почти как мы с тобой, ещё с парой земляков, поразбойничали недолго, а что ещё делать? Попался потом, продали на Антигуа.
Он снова замолчал.
— Дай-ка попить, Жак, — вдруг сказал он.
Клешня протянул ему початую бутылку вина, и Шон присосался к ней, как младенец к материнской титьке. А я вдруг понял, что впервые слышу имя Клешни.
— Вот меня там как беглого и заклеймили. Уши обрезали, ноздри вырвали. А ты думал? Я ведь раньше первый красавчик был. А кто заклеймил? Англичане, — заявил Шон. — Ей богу, с неграми так не обращаются, как с добрыми христианами.
— Да уж, — только и сумел выдавить я.
— Вот и понимай, с кем дело хочешь иметь, — менторским тоном добавил Шон. — И Сент-Джонс этот, чтоб ты понимал, дыра вонючая. Но я тебя отговаривать не буду, бесполезно это.
Я протянул руку за вином, выпил прямо из горла. Скверная история. А ещё более скверно было то, что я слышал её впервые. И я ещё называл Шона своим другом, совершенно ничего про него не зная. Мне стало стыдно. Но теперь я хотя бы лучше его понимал, и даже понимал его неприязнь к Губернатору и всем англичанам вообще, хоть я и не разделял подобное чувство.
— Да, помотала тебя жизнь, дружище, — протянул я.
Шон только вздохнул в ответ. Тоскливое, неприятное чувство так и свербило в груди. Но отступать от своего первоначального плана я всё равно не хотел.
— Я всё равно на Антигуа пойду. Ну, вы знаете, — сказал я. — Тогда сделаем так. Высадите меня в Хансон Бэй, я Губернатора с собой возьму, на всякий случай.
— Не брал бы ты его. Он мать родную продаст и не поморщится, — скривился Шон.
— Я ему обещал. Не продаст, я его спас всё-таки, — сказал я. — Оттуда мы в Сент-Джонс, там денёк побудем, а к ночи обратно. В полночь подойдёте в бухту, если будут два костра гореть, то это я. Четыре дня закладываю, на всякий случай. Если и потом не появлюсь, выбирайте нового капитана, а за меня свечку в церкви поставьте. А если вы не появитесь, я вас найду. И убью.
Глава 41
К вечеру зелёные холмы Антигуа как раз выплыли из тумана. Мы шли без флагов и других опознавательных знаков, тихо подкрадываясь к отмели, а я готовился к высадке. Переоделся обычным матросом, вместо палаша взял обычный катласс, вместо перевязи и дорогих пистолей взял мушкетон, всего один, но зато стреляющий дробью. Я не хотел драться и устраивать перестрелки, но безоружного человека здесь даже не станут слушать.
Губернатор, завидев поросшие зелёным кустарником берега, не мог усидеть на месте от возбуждения, а уж когда я сказал ему, что мы идём на берег вдвоём, то он едва не разрыдался от счастья и даже полез обниматься к тем, кто стоял ближе всех к нему. Ближним оказался Адула, и он такого порыва чувств не оценил. Адула грубо пихнул Гривза, схватил за воротник и замахнулся, чтобы ударить, но я вовремя его остановил.
Хансон Бэй сплошь состояла из отмелей и мелководья, так что нам снова пришлось бросать лот и идти аккуратно, вымеряя глубину едва ли не каждый шаг. Но берег здесь был пустым, ни единого хутора или даже хижины не было видно, на песчаные пляжи, казалось, и вовсе не ступала нога человека. Хотя по карте отсюда до Сент-Джонса идти километров пять, и было довольно странно видеть необжитое место так близко от поселения.
Мы подошли к берегу так близко, как только смогли. Матросы начали спускать шлюпку, а я окинул команду суровым взглядом.
— Парни! Чтоб вы понимали, я иду на разведку! — громко объявил я. — Глупо будет грабить наобум, я хочу взять самое богатое английское корыто! Чтобы все говорили, что капитан Андре Грин и его команда — самые удачливые флибустьеры на всём архипелаге!
Команда разразилась приветственными воплями и криками одобрения, многие ухмылялись, предвкушая описанную мной картину. Никто не откажется от подобной славы и сопутствующего богатства.
— Два костра на этом берегу будут значить, что мы вас ждём! В полночь! Сегодня, завтра, послезавтра и ещё один день! А если нет, храни вас Бог, ребятки! — объявил я уже для всех, чтобы каждый член команды знал, что делать.