Флирт с дьяволом
Шрифт:
– А если выиграю я, ты сожжёшь все свои гениальные произведения и поклянёшься больше никогда в жизни не писать стихов, – заявил Большеухов.
– Согласен! – запальчиво воскликнул Влад.
– Вот и хорошо, – усмехнулся Харитон. – Теперь можно и пообедать!
* * *
Когда Эжен Карданю, сидящий за маленьким окошком банка "Сентраль Франсез", принял от вкладчика пятьдесят тысяч франков наличными, у него задрожали руки. Это был момент, которого он так давно ждал. Сейчас
Вкладчик забрал банковскую книжку и ушёл. Эжен задумался над тем, откуда он взялся. В небольшой деревушке АшёзанАмьенуа, где он работал, все вкладчики были хорошо знакомы ему. Они приносили или забирали деньги, но это были всегда незначительные суммы. В Европе было не принято носить с собой крупные суммы наличными. Скорее всего, это были "грязные" деньги, но Эжена это не волновало. Какими бы ни были эти деньги – "чистыми" или "грязными", они помогут ему выполнить его великую миссию.
Воспользовавшись тем, что Франсуа, его коллега, отвернулся, Карданю спрятал деньги в карман.
– Чтото у меня голова разболелась, – сказал он. – Пожалуй сбегаю в аптеку, куплю аспирину. Подменишь меня, если что?
– Ладно, давай, только побыстрее, – кивнул головой Франсуа.
– Я мигом. Одна нога здесь, другая там, – пообещал Эжен.
Тяжёлая металлическая дверь с пуленепробиваемым стеклом с шумом захлопнулась за его спиной.
"Я больше никогда сюда не вернусь", – с лёгкой грустью подумал Карданю, быстрыми шагами удаляясь от "Сентраль Франсез".
Он сел в машину, в багажнике которой уже несколько месяцев как лежал чемодан с одеждой и вещами, подготовленный именно на такой случай. Домой Эжен заезжать не собирался. Он решил бросить машину недалеко от автобусной станции Авиньона.
* * *
– Вы понимаете, насколько опасно то, что вы хотите сделать, – произнёс Густав Фогельгезанг, внимательно глядя на Жозефину МотерсидеБелей. – Это настоящее безумие. Я заявляю вам это с полной ответственностью.
– Я заплачу сколько вы скажете, – решительно сказала графиня. – Просто назовите сумму и сделайте то, о чём я вас прошу.
– Но дело не в деньгах! – воскликнул Густав. – Я ваш врач, и я просто не могу допустить подобного надругательства над собственным телом! Вы и так прекрасно выглядите для своего возраста. Современная медицина не может превратить пятидесятивосьмилетнюю женщину в восемнадцатилетнюю девушку. Такое под силу только господу богу, но, к сожалению, господь не занимается пластической хирургией.
– Я не верю в бога, – заметила Жозефина. – Но я верю в вас. Вы сами вовсю рекламируете метод коррекции лица и тела при помощи гидрофильных имплантантов. Если вы забыли, что это такое, я вам напомню.
Графиня достала из сумочки журнал.
– Центр пластической хирургии и косметологии Густава
Жозефина ткнула журнал доктору под нос.
– Вы видите? – спросила она. – Вот фотографии ваших пациентов. Узкие бескровные губы превращаются в полные и чувственные. Тощие бёдра и хилые икры за полтора часа приобретают совершенную суперсексуальную форму "смерть мужчинам". Разве не так?
– Такто оно так, – вздохнул Густав. – Действительно, у худых женщин с помощью гидрогеля можно значительно улучшить контуры бёдер или нарастить объём икр. Можно изменить контуры губ, уничтожить морщины или убрать носогубные складки, но нельзя накачать гелем всё тело, а именно этого вы и хотите.
– Не всё, – сказала графиня. – Талию и запястья мы трогать не будем. К счастью, у меня великолепная осиная талия.
Врач тяжело вздохнул.
– Ну хорошо, допустим, что с помощью гидрофильных имплантантов я превращу вас в сорокалетнюю женщину с роскошной фигурой, – сказал он. – Но через два года, а то и раньше неизбежно начнётся деформация, и ваше тело станет оплывать, как свеча. Сейчас вы выглядите прекрасно, но если вы сделаете инъекции гидрогеля, то через два года вы превратитесь в бесформенную уродину. Что вы тогда скажете? Будете меня проклинать или захотите подать на меня в суд?
– Мне наплевать на то, что будет через два года, – воскликнула Жозефина. – Я хочу быть молодой и красивой именно сейчас, когда все считают меня умершей. Я хочу измениться до такой степени, чтобы никто меня не узнал. Эти два года станут моей лебединой песней. А потом вы попросту выкачаете из меня гидрогель, и я стану такой, как раньше. Уверена, что к тому времени наука ещё чтонибудь придумает. А для вашего спокойствия я готова написать расписку о том, что вы предупредили меня о возможных побочных эффектах операции, и что какими бы ни были её последствия, я не стану обраться в суд и предъявлять вам какиелибо претензии. Ну так как, мы договорились?
– Ну если вы так настаиваете… – пожал плечами доктор Фогельгезанг. – Но я вас предупредил.
– Доктор, я вас обожаю!
Графиня порывисто обняла врача и запечатлела у него на губах страстный поцелуй.
* * *
За две недели, прошедшие со дня смерти графини, Пьер Большеухов ухитрился похудеть на пятнадцать килограммов. Его живот уменьшился более, чем вдвое, а в глазах появился живой голодный блеск. Верный своему решению, принятому в день смерти жены, Пьер сразу начал тренироваться и ограничивать себя в еде, а затем, после оглашения завещания, он вообще почти перестал есть и от пережитого стресса похудел почище, чем от знаменитого тибетского экстракта Гуо.