Флирт с дьяволом
Шрифт:
– Согласен, – кивнул головой Пьер. – А где мы найдём парня, который охмурит принцессу?
– Я уже думаю над этим, – с загадочным видом сказал Харитон.
* * *
Яичножёлтая "хонда" подобрала Драчинского под Марселем. Водитель "хонды", представившийся, как АльфонсФрансуа де Сад, сказал, что едет в Канны. Если бы водитель сразу назвал своё имя, Влад, скорее всего, не сел бы в его машину, а может и сел бы. За полтора часа, которые он провёл на дороге с
Услышав имя маркиза де Сада, знаменитого автора порнографических романов, увековеченного в слове "садизм" и закончившего свою жизнь в сумасшедшем доме, Драчинский вздрогнул. Удача явно отвернулась от него.
– О, мой маленький эльф! – с плотоядной улыбкой обернулся к нему АльфонсФрансуа. – Ты не против, если мы немного поиграем?
Рука де Сада скользнула к ширинке хичхайкера и ловко расстегнула молнию на джинсах.
Драчинский заорал и изо всех сил рванул вверх рычаг ручного тормоза.
* * *
– Мы можем поужинать в СенТропе, – предложил Харитон. – Там есть отличный греческий ресторан "Дионисос". Тебе нравится греческая кухня?
– Только без козьего сыра, – ответил Пьер. – Ненавижу козий сыр.
– Вот и отлично. Заодно сиртаки послушаем, – сказал Ерофеев.
– Смотри! Какойто парень голосует на дороге! – указал пальцем Большеухов. – Кто же его здесь подберёт на скоростном шоссе?
– Только не я, – усмехнулся Харитон.
Чёрный "порше" вихрем промчался мимо Драчинского, обдав его струйкой выхлопных газов. Неожиданно Харитон резко вдавил в пол педаль тормоза.
– Ты что, спятил? Какого чёрта ты так тормозишь? – возмущённо воскликнул Пьер. – Если бы не ремень безопасности, я бы головой лобовое стекло выбил!
– Ты видел, что было написано на майке у этого парня? – спросил Ерофеев.
– Какое мне дело до того, что там написано? – раздражённо ответил Большеухов. – О господи, у меня теперь от этого ремня синяки на рёбрах останутся!
– Там было написано: "Я – агент КГБ", – не обращая внимания на его жалобы, многозначительно произнёс Харитон.
– Ну и что? – не понял Пьер. – По чекистам соскучился?
– А то, что он русский, – объяснил Ерофеев. – Это судьба!
– Какая судьба? Ты о чём? – недоумевал Большеухов.
Влад Драчинский бодрой рысцой бежал к так неожиданно затормозившему автомобилю, молясь о том, чтобы в нём не оказалось ещё одного маркиза де Сада.
– Подбросите в Канны? – задыхаясь, спросил он.
– Подбросим, сынок, подбросим, – порусски ответил ему Харитон.
* * *
Эжен Карданю ударился об угол письменного стола и тихо выругался. Единственная комната его крохотной квартирки была настолько узкой, что передвигаться по ней, не натыкаясь на мебель, было не простой задачей, и бёдра Эжена всегда были в синяках. Эжен ненавидел свою квартиру, с окнами, выходящими в крошечный внутренний двор с серой бетонной стеной. Кроме того, рядом с его домом проходила железнодорожная ветка, и каждые десятьпятнадцать минут квартира заполнялась гулом проходящих поездов, а посуда на полке вибрировала и противно дребезжала.
Карданю отошёл в дальний угол комнаты, взял в руки маленькую латунную стрелу от игры "дартс" и, тщательно прицелившись, с силой метнул её в цель. Остро отточенный наконечник глубоко вонзился в левый глаз Ренье, принца Монако, портрет которого был приклеен к мишени тремя полосками прозрачного "скотча".
Эжен нехорошо усмехнулся, радуясь удачному броску.
– Монако больше не существует, хотя ты ещё не знаешь об этом, принц Ренье, – сказал он. – Но скоро ты об этом узнаешь.
Эжен Карданю работал кассиром банка "Сентраль франсез" в крошечной деревушке под Авиньоном. Это был маленький лысый человечек в больших круглых очках, под которыми его водянистые серые глаза казались огромными и выпуклыми, как у лягушки. Глядя на его тощую неуклюжую фигурку в дешёвом старом костюме, на его сутулую спину и нервную слегка подпрыгивающую походку, никто не заподозрил бы, что в этом скромном и незаметном банковском служащем течёт кровь Капетингов, и что он является прямым потомком незаконнорожденного сына легендарного французского короля Филиппа Четвёртого Красивого.
Тем не менее в жилах Эжена действительно текла королевская кровь. Его отец, Поль Карданю был богатым банкиром, владеющим несколькими домами в Париже, и огромным поместьем в окрестностях ЛеПлесиПатэ, расположенным в двадцати километрах к югу от столицы.
Детство Эжена было безоблачным и прекрасным. Он резвился на просторах поместья, а десятки слуг были готовы выполнить любое его пожелание. Он был бойким и красивым мальчуганом, привыкшим к комплиментам и к всеобщему обожанию.
Несчастье случилось, когда ему исполнилось восемь лет. Поль Карданю ухитрился за одну ночь спустить в МонтеКарло всё состояние семьи и остался должен казино около двух миллионов франков. Пытаясь поправить положение, Поль похитил из фондов банка пять миллионов франков в надежде отыграться и всё вернуть, но и эти деньги отец Эжена оставил в княжестве Монако.
Банк заявил о пропаже денег, а Поль пустил себе пулю в лоб.
Разразился страшный скандал. Всё имущество семьи Карданю пошло с молотка, знакомые отвернулись от них, близких родственников у них не было. Три месяца спустя мать Эжена умерла от гнойного перитонита, и мальчика отдали в сиротский приют.
Эжен подрос, закончил бухгалтерские курсы и устроился работать в банке в богом забытой провинции. Зарплата была маленькая, и большую её часть съедал ипотечный кредит на покупку квартиры, несмотря на то, что квартира была маленькой, неудобной и дешёвой. Но это уже не волновало Карданю. Даже если бы его жилище было в десять раза больше, оно всё равно не сравнилось бы с поместьем в ЛеПлесиПате, а жить в другом месте он не хотел.