Флирт
Шрифт:
Подняв взгляд вверх — а поскольку я миниатюрная, так пришлось слегка задрать голову, — я чуть-чуть склонила голову набок и улыбнулась. Официант продолжал пялиться на Дэйвена, и я признаю, что мне пришлось придвинуться ближе и сделать так, чтобы официант убедился: у меня тоже есть выпуклости. Один был вопрос: интересуют его только мальчики, или женская грудь обладает некоторой привлекательностью? Подождем — увидим.
Он чуть повел глазами в сторону — и стал делить внимание между нами двумя. Я, честно говоря, не думала, что умею так хорошо флиртовать, но до официанта дошло, что он никому в глаза не смотрит, кроме Дэйвена. Смотреть на меня и видеть при этом Дэйвена он мог, потому что мы сидели рядом. А смотреть на Венди или Джонатона
В конце концов мы получили счет, расплатились, оставили чаевые и ушли. Официант ну так уж обхаживал Дэйвена, чтобы оставил телефончик, чтобы перезвонил, ну чтобы вообще не уходил совсем. Дэйвен еще раз очаровательно улыбнулся, и мы ушли. Я думаю, что именно тогда, уходя, я обернулась к ним ко всем и сказала судьбоносные слова:
— Будь тут Дженни, она бы из этого сделала потрясающе смешной комикс, но если уж я возьмусь за этот сюжет, все будет куда как хуже. Агрессия, или агрессивный секс, или то и другое вместе и плюс еще гора трупов.
Все мы рассмеялись, они нас отвезли в аэропорт, мы улетели домой.
Но идея уже родилась, уже появилась.
Пролетели недели две, и я глубоко закопалась в написание последней книги моей другой серии, про Мередит Джентри — принцессу фейри и частного детектива. Это была книга «Прегрешения богов» и она меня подстегивала, начисто перекрыв все линии вдохновения. Обычно это значит, что у меня прорывается новая идея. Если я могу эту идею сформулировать и записать, то так и делаю и тут же возвращаюсь к той книге, которую должна писать, а идея пусть там себе булькает, отставленная на малый огонь.
Но когда я села, чтобы ее записать, она не захотела тормозить. Я написала первые страницы и заставила себя вернуться к «Прегрешениям богов», но книга ползла черепашьим шагом. Я вспомнила: последний раз со мной такое было в середине написания «Пляски смерти», и книгой, которая перебила процесс, был «Мика». Поэтому я себе позволила поделить рабочий день, заставляя себя работать над книгой, которую надо писать, и позволяя себе разрабатывать идею, которая не хотела умирать. Так получился «Флирт».
Как же я делю внимание свое и музы между двумя проектами? С помощью музыки. Я включаю на каждый проект свою музыку, так что по звуку знаю, когда сажусь, над каким из них я сейчас работаю. Оказывается, что музыка может быть так тесно связана с персонажем или книгой, что иногда мне приходится откладывать в сторону песню, или альбом, или целый ансамбль, пока не вернется способность их слушать без того, чтобы не хвататься сразу за книгу, с ними связанную. Для «Флирта» музыкой были «The Fray», «Flaw» и альбом Тори Эймос «Аномальная тяга к греху». Под нее я погружалась в мир Аниты и в этот сюжет. Час за часом, день за днем, неделя за неделей эта музыка включала мое воображение, и оно говорило мне, что мы делаем. Я думаю, что правильная музыка — это как волшебная кнопка в голове, и даже по прошествии нескольких месяцев определенная песня наводит меня на мысль о том или ином персонаже или сцене в книге. И людей реального мира я тоже ассоциирую с песнями, поэтому, тот факт, что у каждого моего воображаемого друга — своя музыкальная тема, не так уж удивителен. Но я выяснила, что стоит только найти правильную музыку, как книга — любая книга — пишется куда легче и куда проще. Настал наконец момент, когда мне просто нужно было отдать себя этой работе, «Флирту», и пусть он отъест кусочек от моего существования. Я просто отметила даты в календаре на стенке кабинета, и оказалось, что я отдала книге всего две недели — а остальное время она жила у меня в голове, разделяя мое время с Мерри и «Прегрешениями богов». В среднем получалось восемь страниц в день, а в последний день был достигнут рекордный результат — двадцать пять. Книга писалась так же быстро, как «Мика», с той разницей, что больше прошло времени, пока у меня возникло желание выделить книге отдельное время в расписании. Работа с двумя разными издателями над двумя сериями бестселлеров похожа на попытку крутить два романа одновременно. Это можно, но бывают моменты, когда каждый из них требует полностью твоего внимания, и тогда писателю хоть разорвись.
Закончив «Флирт», я смогла вернуться к «Прегрешениям богов» со свежим взглядом, новым вниманием и обновленным энтузиазмом. Как было с «Пляской смерти» после «Мики».
В «Флирте» есть сцена, в основе которой — случай в ресторане с Дэйвеном и Венди. Почти всю роль Дэйвена я отдала одному из мужчин Аниты. Мика и Анита получили роль Венди, и Анита — еще моей немножко. Я сделала с реальной жизнью то, что делает с ней Дженни, только этот умилительный случай обернулся жуткой кровавой драмой, с сексом и насилием, с хорошим счетом трупов, — ну, как я и предсказала.
Дэйвену и Венди я дала почитать этот роман пораньше, чтобы они увидели: я сделала именно так, как сказала. Это всех позабавило, а у меня вдруг оказался на руках роман об Аните Блейк на этот год. Класс!
Вот так возникла идея — и так она реализовалась, так я ее написала. Но чтобы доказать вам, что главное — не сама идея, а художник, которому она попадет в руки, я попросила Дженни сделать по ней стрип комиксов. Рассказала ей, что произошло в ресторане — а она сочинила комикс. Веселый, милый и никто не гибнет. Та же самая сцена у меня вышла смешной, очаровательной и нежной, слегка грустной, но запустила каскад страшных событий, потому что у меня в эту сторону мозги работают. Чтобы понять, как работают мозги у Дженни Бриден, переверните страницу и посмотрите ее комикс.
А вот как получилось, что от милой сценки в ресторане я пришла к персонажу, который хочет поднять свою жену из мертвых любой ценой — даже ценой смерти тех, кто Аните дороже всего, — так этого я не знаю. Много лет назад, когда только-только стали выходить мои первые книги, люди предполагали обычно, что я пишу любовные романы или детские книжки. Я миниатюрная, вот они и судят по упаковке. Но один мой добрый друг, полицейский, говорит так: «По упаковке содержимое не определить». И ведь как он прав!
Людям, которые думают, что пишу детские книжки с картинками, я отвечала: «Нет, я пишу научную фантастику, фэнтези и ужасы».
Последнее их всегда поражает. Несколько раз я слышала: «Но вы же с виду такая милая!» — будто нельзя быть милой и писать ужасы. Сейчас я говорю, что пишу паранормальные триллеры. Это как-то людям больше нравится, и это более точное описание моей работы, поскольку я соединяла вампиров и зомби с детективом и любовной интригой задолго до того, как они выделились в самостоятельный жанр. Но все равно иногда меня спрашивают: «Почему вы пишете про секс и про монстров?»
Единственный честный ответ таков:
— Вы говорите так, будто у меня есть выбор. Потому что ко мне приходят такие сюжеты, и только такие. Если есть что-то, что может меня убить, сожрать или трахнуть, мне хочется об этом написать.
Должно же быть хобби у девушки.