Флирт
Шрифт:
Джейсон потянулся мимо Натэниела, по-дружески похлопал меня по бедру.
— Все нормально, мы здесь.
Я кивнула. Вот в чем проблема, когда кого-то любишь: это тебя ослабляет. Любимые тебе становятся нужны. И когда их нет — кажется, что в мире нет ничего хуже. У меня в голове звучали слова Беннингтона: «Потерять любимое существо — это страшно». Я знала, что это правда, потому что матери меня лишила смерть, когда мне было восемь лет, а жениха в студенческие годы я лишилась по воле его матушки. Если подумать, то дело было в том, что для его семьи я была недостаточно белая и недостаточно блондинка. Не хотели они такого темного пятна на своем родословном древе. И удивительно ли, что у меня на этом месте комплекс? Странно было бы, если бы его не было.
Очень долго после этой первой любви я свое сердце защищала от всех претендентов. А сейчас я сижу в ресторане с двумя мужчинами, которых я люблю, и с третьим, принадлежащим к числу моих лучших друзей. И как же я подпустила такую уйму народа так чертовски близко?
Официант вернулся к столу. Он улыбался мне сверкающей улыбкой, и я видела, что смотрит он не на Натэниела, а на меня. Я стала было делать то, что уже много лет делала, когда мужчины на меня реагировали: набычилась и посмотрела на него Взглядом с большой буквы, — но тут поняла, что мне не хочется злиться. Я ему улыбнулась, показала, что я его вижу, понимаю, что он на меня тратит улыбки, и благодарна ему за это. Я позволила себе улыбнуться в ответ и сделать счастливое лицо. Улыбка не предназначалась только официанту, она была всем окружающим меня мужчинам, но официант от нее улыбнулся еще шире, и глаза у него засветились. И не было плохого в том, чтобы поделиться такой улыбкой. Это было очень хорошо, пусть и с совершенно незнакомым человеком.
Миз Натали Зелл сидела напротив меня, распустив рыжие локоны искусной путаницей прядей, едва достающих до плеч, но создавалось впечатление, что волосы у нее длинные. Это была хорошая иллюзия и дорогая, наверное, но в этой женщине все — от сшитого на заказ кремового платья до идеальной кожи под еще более идеальным гримом, таким незаметным на первый взгляд, что будто его и вовсе не было, — все в ней дышало деньгами. У меня достаточно бывало богатых клиентов, чтобы на взгляд узнавать людей, у которых деньги есть и всегда были. Почти сразу мне стало абсолютно ясно, что Натали Зелл — женщина, никогда ни в чем не нуждавшаяся, и она не видит причин, почему бы это должно было измениться. Она изогнула бледные губы, и свет на них отразился матово, без блесток. Старые деньги редко бывают кричащими — это для нуворишей.
— Я хочу, чтобы вы подняли из мертвых моего мужа, миз Блейк, — с улыбкой сказала она.
Я поискала у нее в лице признаки горя, но серовато-зеленые глаза смотрели незамутненно, прямо, и ничего в них не было, кроме легкой искорки хорошего настроения и тщательно контролируемой силы личности. Наверное, я слишком долго глядела ей в глаза, потому что она опустила ресницы, прерывая этот контакт.
— Зачем вам нужно, чтобы я подняла мистера Зелла из мертвых? — спросила я.
— Это действительно важно при тех ценах, которые взимает за ваши услуги ваш бизнес-менеджер?
— Это важно, — кивнула я.
Она положила ногу на ногу под светлым платьем — длинные ноги, изящные. Мне показалось, что она сверкнула ляжкой, но это может быть просто привычка, ничего личного.
— Мой психотерапевт считает, что последнее «прости» поможет мне завершить гештальт.
Это была одна из стандартных причин, по которым я соглашаюсь поднять мертвеца.
— Мне нужно будет имя вашего психотерапевта.
В глазах ее пропало легкое добродушие и мелькнула подспудно ощущавшаяся сила личности, сдерживаемая железной рукой в лайковой перчатке. Про психотерапевта я ей не поверила.
— А зачем вам его имя? — спросила она, откидываясь в кресле для посетителей, вся — воплощенная элегантность.
— Стандартная проверка, — улыбнулась я, чувствуя, что до глаз улыбка не совсем дошла. Можно было бы постараться, но я не стала. Мне не нужен был ее душевный комфорт, мне нужна была правда.
Она назвала имя. Я кивнула.
— Ему надо будет написать подтверждение, что он действительно думает, будто созерцание вашего мужа в виде зомби вам показано. У нас было несколько клиентов, которые не слишком хорошо реагировали.
— Я понимаю, что людей может травмировать вид обычного анимированного зомби, гниющего и страшного. — Она скорчила рожицу, потом чуть подалась ко мне. — Но вы поднимаете зомби, которые кажутся настоящими людьми. Мой психотерапевт сказал, что Чейз будет как живой и поначалу даже будет думать, что он живой. Если так, то что в этом может быть травматичного?
Я была уверена, что если позвоню этому психотерапевту, он ее рассказ подтвердит. Может, эта уверенность в ответе психотерапевта меня насторожила, или что-то другое, но что-то было не так в ее реакциях. Обычно горе видно даже сквозь бравое лицо. Либо она социопатка, либо ей глубоко плевать на ее покойного мужа Чейза Зелла.
— Значит, я поднимаю вашего покойного мужа в виде зомби, который может говорить и думать. Вы с ним беседуете и прощаетесь. Я верно вас поняла?
Она довольно улыбнулась и снова откинулась на спинку кресла.
— Совершенно верно.
— Я думаю, вам следует обратиться к кому-нибудь из других аниматоров в «Аниматорз инкорпорейтед».
— Но ведь только о вас говорят в один голос, что вы можете поднять зомби, который мыслит, выглядит и действует, как живой.
Я пожала плечами:
— Есть в этой стране еще парочка таких, кто может.
Она покачала головой, встряхнув дорогой прической.
— Нет, я узнавала. Все говорят, что только ваша работа гарантирует полное жизнеподобие зомби.
Тут у меня возникла нехорошая мысль.
— Вы хотите, миз Зелл, чтобы ваш покойный муж мог в последний раз — что именно сделать?
— Я хочу, чтобы он еще раз оказался живым.
— Секс с зомби, как бы ни был он жизнеподобен, все еще считается преступлением. Я не смогу вам в этом помочь, закон запрещает.
Она даже покраснела под идеальным макияжем.
— Я не намереваюсь делать с ним это когда бы то ни было снова, тем более в виде зомби. Это... это отвратительно.
— Рада, что мы в этом согласны.
Она оправилась, хотя я ее и шокировала. Приятно было знать, что это возможно.
— Значит, вы поднимете Чейза из могилы?
— Возможно.
— Почему нет? Если дело в деньгах, я удвою ваш гонорар.
Я приподняла бровь:
— Это большие деньги.
— У меня они есть. За это мне нужно, чтобы мой муж снова на несколько минут оказался в живых.