Флора
Шрифт:
– Нет.
– Если будут, то не стесняйтесь. Ну что, милочка, добро пожаловать в Полбино!
Флоре было тогда 25 лет. Она была среднего роста для женщин, около 165 – 167 сантиметров, великолепно сложена, совсем немного плотная. У неё были густые тёмно-каштановые волосы, она их постоянно прятала под головной убор. Но когда она их расчёсывала, редкая женщина могла смотреть на это без зависти, а мужчина – без восхищения. Кожа у неё была белая и когда она краснела, то становилась похожа на розовое мраморное изваяние. Она была обаятельной, милой. Косметикой Флора никогда не пользовалась, добрая природа подарила ей выразительные брови, длинные ресницы и глаза, глубокого зелёного цвета. Нос у неё имел классическую форму, был прямым, без всякого намёка на курносость. На
Работала она хорошо, и, как подобает настоящему профессионалу, была абсолютно незаметной. Утром накрывала на стол, на кухне дожидалась конца завтрака. Потом всё убирала и, получив распоряжения Тамары Константиновны, пускалась по лабиринтам большого дома. Работы хватало, она её не боялась. В доме было не принято обсуждать прислугу, поэтому её появление почти никто не заметил. Правда, Анна Петровна, проследив за новой домработницей пару дней, спросила у дочери:
– Это та самая девочка, которая была на юбилее Андрея?
– Да, мама. С твоей лёгкой руки, помнишь? Ты её нашла в агентстве.
– Да, а она похорошела, не находишь? Или мне так кажется?
– Что? – не расслышала дочь или сделала вид, что не расслышала.
– Я говорю, – повторила Анна Петровна, – что она красивая. Не находишь?
– Да. Ну и что?– спросила Светлана, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду её мама. Про себя она подумала, что сегодня она тоже впервые заметила, что Флора очень красивая.
– Тебе обязательно всё надо разжёвывать, кроме своих финансовых таблиц ты уже ничего не видишь. Открой глаза и посмотри вокруг.
– Что случилось, мама? – удивилась Светлана. – Тебя что-то смущает? Или ты что-то знаешь? Давай, раскалывайся! Не говори со мной загадками, мне некогда их разгадывать.
– Меня волнует твоя безразличность ко всему происходящему вокруг. Твой муж – не старый мужчина, в полном расцвете сил, а ты приводишь в дом в качестве прислуги молодую, красивую и привлекательную особу. Ты не боишься?
– Чего, мама? Что он влюбится в неё и разведётся со мной? Ну, говори, мама, говори до конца. Андрей – крупный государственный чиновник, ко мне он относится очень хорошо, лучше и желать не надо. А что, я должна была взять в дом страшилку?! Уродину! Чтобы у всех в этом доме аппетит пропадал при её виде? Ты же обратила внимания, что она очень дисциплинированна, в доме совсем не бывает, когда мы там. Прямо вот уже, Андрей начал за ней ухаживать! Ради бога! Хотя бы уже, иногда я думаю, что он на такие вещи уже не способен. Я была бы не против этого. Он зациклился на своей работе.
– Я не говорила тебе, что он за ней ухаживает. Я просто сказала, что она красивая. Кстати, те функции, которые она выполняет, вполне могла бы выполнять и не такая молодая красавица. Пропылесосить, смахнуть пыль с картин, что там ещё…
– Хорошо, мама. Что мне теперь, уволить её?! Меня она устраивает, Тамару Константиновну тоже. Сейчас так трудно найти хорошую прислугу, ты же знаешь. А Андрей и на работе окружён гаремом почище этой Флоры. Он полностью свободен в своих действиях, как и я. Мы договаривались об этом, строили наши взаимоотношения на честности и доверии. У меня нет, и никогда не было причин не доверять ему, я не могу этого делать. Потому, что и он доверяет мне. Ты же видишь, как много он работает, да и я сама вся измочалилась на этой работе.
– Я тебе об этом тоже говорила. Вы оба себя изматываете. Скажи мне, сколько можно зарабатывать! Зачем вам столько денег? Это у тебя от твоего отца. Вы никогда не остановитесь. Вы стали рабами своих денег, вы на них работаете, а не они на вас.
– Мама, я не хочу говорить об этом! Прошу тебя! Я чувствую, что ты права и поэтому прошу – не надо! Я тебе уже объясняла, что в нашей специфике по-другому не получается. Это как в строительстве дома, начал с проекта и закончил новосельем. Мы не можем выйти из своих проектов, это может плохо кончится и для нас, и для наших партнёров. Мы вынуждены тащить воз до конца, контролировать лично всё до конца! Как- только Андрей получит пост в министерстве, то мы сразу же начнём новую жизнь. Отдых, бассейн, отпуск, театры, выставки, как и мечтали когда – то. Денег мы уже заработали достаточно.
– Тебе надо было родить ребёнка сразу, как – только вы поженились. Ведь ты могла тогда, а теперь. Сейчас бы всё было по-другому. И у тебя – тоска, и у нас с папой.
– Мама, я прошу тебя, не надо об этом. Ты меня совсем не жалеешь, – обиженно отреагировала Светлана Васильевна и отвернулась в сторону.
– Хорошо. Извини, – искренне сказала Анна Петровна, двумя руками обняв дочь.
– Ну что ты, мама, – немного помолчав, продолжила Светлана, – ты в последнее время всё реже приезжаешь, и нам не удаётся даже вволю наговориться. Почему так?
– А что мне здесь делать? Сплетничать с твоей экономкой и смотреть телевизор. Ты приезжаешь поздно, иногда совсем не приезжаешь, я тебя почти не вижу. А там, в Москве у меня подруги, ты их всех прекрасно знаешь. Мы давно дружим, сюда они приехать не могут, далеко. Собираемся, пьём чай, гуляем в Нескучном саду, ходим в Парк Горького. Когда ты была маленькая, ты любила с нами гулять. С твоим отцом мы всегда были разные, только ты нас и объединяла. Ты стала самостоятельной, и я уже никому не нужна.
– Это не так, мама. Не обижайся на меня. Я очень люблю тебя.
– Знаю. За что мне на тебя обижаться? Просто у вас совсем другие дела.
– Наверное, я очень невнимательная дочь. Но я ничего не могу сделать. Если бы ты знала, как тяжело вырваться из этого заколдованного круга. Это почти невозможно, ты связана тысячами нитей долгов, просьб, обязательств, договоров, кредитов и всё это постоянно сопровождается скандалами, уговорами, мольбами, ползанием на коленях, угрозами…это невозможно остановить. Эта цепь всё туже и туже затягивает нас. Что нам эти деньги?! Конечно, ты права. Мы даже не смогли родить ребёнка. Мы купили дом на море и никак не можем съездить туда. По-моему, мы его купили для охраны, они не забывают напоминать нам о сроках оплаты жалованья. А мы сидим в холодном городе, утром едем в офис, вечером обратно. Музыку и новости слушаем в пробках, даже на телевизор сил нет. Ужин и спать. Недавно мы решили сходить в кино, поверишь, мы оба заснули на половине картины. А ты говоришь – прислуга, красивая она или нет. Какая разница! Этот чёртов бизнес убивает в нас всё человеческое. Иногда я даже не знаю, что делать.
– Береги себя и свою семью. И не паникуй, ты сама сказала, что вы измените образ жизни, как только он получит новое назначение. Вырвите хотя бы недельный отпуск и куда-нибудь в деревню. Глядишь, и в ваших отношениях что-то появится, уж слишком холодом отдаёт. Со стороны вы похожи только на деловых партнёров. Тебя это что, устраивает? Ты всегда была такой задорной, весёлой. А теперь?
– Заметно? – грустно спросила Светлана.
– Не знаю, может быть, это только мне так кажется. Но учти всё, что кажется поначалу таким обыденным и незначительным, может неожиданно перерасти в огромную проблему. Будь начеку. Деньги – это ещё не всё. Они никогда не дают ни счастья, ни покоя. Они только притупляют чувства, усыпляют человека. На них можно что-то купить, но не более. Есть вещи сильнее денег. Намного сильнее. Иногда не мешает обращать внимания и на мелкие детали. Французы говорят, что в мелких деталях скрывается дьявол.