Флот Людовика XV
Шрифт:
На следующий день отряд Наума Сенявина (корабли «Леферм», «Слава России», «Девоншир», фрегаты «Россия» и «Митау») взял курс на Данциг. Вечером 15 мая в море вышли основные силы Балтийского флота. К ночи Гордон бросил якорь у Красной Горки. Шли медленно и тяжело, неся потери. «Дондер» в первый же день отстал, поскольку имел ветхий такелаж. На «Эсперансе» «Виктории», «Святой Наталии» и «Марльбурге» поломало рангоут, а ведь эскадра еще не дошла до Гогланда! Туманы часто заставляли ложиться в дрейф, командиры кораблей, правда, по указанию Гордона, использовали эти часы для «пушечных экзерциций». Лишь в ночь на 20 мая флот миновал Гогланд, 22-го встали на стоянку у Дагерорда. Три дня подходили отставшие корабли – потерявшийся
25 мая Гордон встретил два голландских судна, от которых получили последние новости из Данцига. Оказывается, к городу подошел французский отряд в составе примерно 10 кораблей, который захватил два русских галиота. Флот поспешил к Пиллау. Гордон собрал военный совет, на котором решили отправить всю артиллерию на флейтах к армии Миниха, а самим «идти прямо к Данцигу поискати кораблей французских и оных атаковать».
Возле Пиллау были оставлены фрегаты «Россия», «Эсперанс» и бомбардирский корабль «Юпитер», а также несколько мелких судов. Сам флот взял курс на Данциг, однако вскоре вернулся к Пиллау «для защиты транспортов». 30 мая состоялся очередной совет, главным вопросом на повестке дня была атака французского флота наличными силами. Эскадру французов, по данным какого-то безымянного английского шкипера, оценили в 8 линейных кораблей (три 74-пушечных и пять 50-пушечных) и 4 фрегата. В то же время Миних (по данным своей разведки) отписывал Гордону, что французы имеют 5 военных и 6 транспортных кораблей. В любом случае отряд Гордона (14 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 бомбардирских корабля и мелкие суда) был гораздо сильнее французской эскадры.
Что же представляла из себя эскадра французов в реальности? Весной 1734 года по указанию Людовика XV начался поиск транспортных судов для перевозки войск к Данцигу. В Гавре к середине марта были готовы 200-тонные «Исаак», «Рейнед Анг» и 300-тонный «Анжелик», а в Дюнкерке – 280-тонный «Галэ дю Детруа». Вышеназванные суда перешли в Кале, где приняли на борт солдат Перигорского полка (768 человек), и, не дождавшись военных кораблей, отплыли к Данцигу. Флот Океана смог выделить для экспедиции всего лишь 2 линейных корабля (62-пушечный «Ашиль», 60-пушечный «Флёрон») и 3 фрегата (46-пушечный «Глорье», а также 30-пушечные «Брильянт» и «Эстре»), на которые загрузили солдат полков Блезуа и Ламарш (всего 1670 человек). Экспедицию держали в тайне, но вскоре все просочилось наружу.
Английский парламент, обеспокоенный выходом французских военных кораблей в море, вотировал на 1734 год вооружение 86 кораблей от 20 до 100 пушек, причем 50 из них – линейных. Были озвучены штаты для флота в 20 тысяч матросов, кроме того, Адмиралтейство объявило, что станет выдавать патенты на каперство против французских кораблей в Канале. Адмиралу Джону Норрису было приказано перейти с 21 кораблем из Даунса в Спитхед. Уолпол принял у себя русского посла Кантемира и в приватной беседе дал понять, что Англия без промедления атакует французский флот в Ла-Манше, если он только попробует выйти в море из Бреста.
Эти меры англичан сорвали отправку еще двух полков к Данцигу. Лейтенант-генерал Рене Дюгэ-Труэн рвался в море, «с 30 линейными кораблями я устрою лимонникам хорошую головомойку», доказывал он Флери, однако кардинал запретил идти на конфликт с Англией. Напрасно Дюгэ-Труэн уговаривал кардинала ( «Я отдал бы руку, чтобы выйти в море», – приговаривал моряк) – старый политик был непреклонен.
Таким образом, в Польшу попали только три французских полка. Нехватка времени на подготовку экспедиции не позволила полностью вооружить и обмундировать войска, 1600 тонн провианта, оружия и боеприпасов осталось на складе в Кале.
Первые корабли появились в Копенгагене 11 апреля, 23-го числа пришли последние суда с войсками. Французский посол в Дании Плело
Захват «Митау»
До подхода французской эскадры осада коронного Гданьска шла своим чередом. Осажденные ждали французов как манны небесной, осаждающие пытались отрезать Данциг от моря. Между городом и крепостью на правом берегу Вислы находилось еще одно укрепление поляков, защищенное рекой, болотистой местностью и каналом – Зоммершанц. Рядом с Зоммершанцем в Висле стоял прам. Миних приказал построить батарею, установив на ней 3 медных пушки из Ревеля. 24 апреля батарея была построена, и вечером на нее прибыл сам командующий. Он приказал открыть огонь по праму, который девятым выстрелом был «поражен насквозь». Его команда, непрерывно откачивая воду, подняла якорь и с криками о помощи повела поврежденный корабль к Вексельмюнде. Ночью 25 апреля отряд полковника Кермана в 450 человек смелой атакой захватил и сам шанец. Русским достались 6 орудий и 30 пленных. Еще 180 человек из состава гарнизона погибли в бою. Ободренный этим успехом и подгоняемый из Петербурга Миних решился на штурм бастиона Гагельсберг – одного из ключевых укреплений Данцига. Штурм закончился огромными потерями среди наступающих русских частей, и стало ясно, что город до подхода французов взять не удастся. 1 мая в Данцигской бухте показались французские корабли.
В городе царило ликование – поляки приняли сгружающиеся войска за авангард главных сил Людовика XV. Французские солдаты высадились на пляже Вестерплятте, командир десанта – маркиз Ламотт де ля Пейруз – приказал сразу же приступить к рытью окопов и строительству ретраншементов. Русские не препятствовали высадке.
Военные корабли Ламотт хотел отослать к Пиллау, чтобы препятствовать подвозу оружия и провианта осаждающим, однако моряки сочли этот план слишком рискованным, поскольку опасались русского флота. На военном совете – естественно – прозвучали другие причины: Данциг может сдаться, а если корабли будут у Пиллау, то король Станислав может попасть в плен. На наш взгляд, это было просто оправдание и не более. Французы не знали, что Балтийский флот только выходит из Кронштадта.
Страхи, однако, оказались столь велики, что в ночь с 3 на 4 мая высадившиеся войска потихоньку погрузились на корабли и отплыли к Копенгагену, не согласившись даже оставить 200 солдат для гарнизона Вексельмюнде. Отплытие французов вызвало в Данциге настоящую панику – Лещинский и Монти (представитель французского короля при польском претенденте) судорожно посылали гонцов в Копенгаген к Плело и писали письма Людовику XV. Из рапорта Монти Людовику: «Вся Европа уверилась, что Ваше Величество выслал войска только для видимости, собираясь пожертвовать Данцигом и его бедными горожанами». Эти призывы возымели действие и 9 мая из Копенгагена вышел Плело с «Флёроном», «Брильянтом» и «Эстре». Высланный вперед датский фрегат привез радостные новости – Вексельмюнде все еще держится.
В ночь с 13 на 14 мая «с добрым ветром» 11 французских кораблей (2 линкора, 3 фрегата, 4 транспорта и 2 галиота) показались на рейде Гданьска. Из крепости в небо были пущены ракеты, французы вновь высадились на Вестерплятте.
Военные корабли отошли к устью Вислы, они получили приказ крейсировать между Хельской косой и Пиллау. Это крейсерство неожиданно оказалось очень результативным – в период с 14 по 24 мая французы захватили три русских судна – лоц-галиот «Лоцман» (капитан Мартин Говей), галиоты «Гогланд» (лейтенант Иван Спиридов) и «Керс-Макер» (лейтенант Воин Римский-Корсаков), которые были посланы к Пиллау для патрулирования. Призы привели в Вексельмюнде, русские моряки были избиты и ограблены.