Флот Людовика XV
Шрифт:
24 мая перед Хельской косой появились русские фрегаты «Россия» и «Митау», прибывшие сюда для разведки. Первым фрегатом командовал капитан барон Ганс Сигизмунд фон Шлейниц, вторым – капитан Петр Дефремери. Около полудня русские заметили 4 корабля, которые находились в 3 милях на вест-зюйд-вест от Хельской косы. Пасмурная погода помешала определить национальность судов. Русские фрегаты сблизились, и их капитаны обсудили ситуацию. Шлейниц предположил, что замеченные корабли – французские, Дефремери же отказался строить догадки и предложил продолжить крейсерство. Тем временем в 17.00 4 неизвестных корабля сделали поворот фордевинд и устремились вслед за «Россией» и «Митау». Шлейниц и Дефремери благоразумно взяли курс в открытое море.
Ночью «Митау» лег в дрейф, не предупредив, однако, «Россию», поэтому вскоре фрегаты потеряли друг друга. На «России» еще в сумерках заметили потерю товарища, но начать поиски им помешали два неизвестных корабля, появившихся прямо по курсу. В 3 часа ночи корабли подняли французские флаги и боевые вымпелы. Русские же подняли шведские флаги. Противники шли борт о борт в течение двух часов, французы потребовали сообщить название шведского судна и имя капитана. С «России» по-шведски ответили, что корабль их зовется «Зейредор» и велено им здесь крейсировать. Французы потребовали спустить шлюпку и прислать к ним капитана с паспортом, что, разумеется, никто и не собирался делать. В 6 утра корабли лягушатников повернули на норд-вест и скрылись в дымке.
С «Митау» же все случилось гораздо худшее. В 4 часа утра корабль поставил паруса и до полудня крейсировал в районе Пилавской бухты, ожидая «Россию». Так и не дождавшись Шлейница, Дефремери провел военный совет, где решили идти к Данцигу, так как «Россия», скорее всего, держит курс туда же.
В 14.00 Дефремери взял курс на Хельскую косу, в 18.00 увидели берег и ради маскировки подняли шведский флаг и боевой вымпел. В 18.20 в трех милях к западу было замечено 5 судов, выходивших на полных парусах из Данцигской бухты. Через час обнаружили, «что суда эти военные с французскими флагами». «Митау» сделал поворот и стал уходить, выставив все паруса. В этот момент дул крепкий норд-ост, нагнавший небольшое волнение на море.
Французские корабли, заметив неизвестный корабль, начали преследование. Несмотря на то, что «Митау» был новейшим фрегатом (построен в 1731 году корабельных дел мастером Окуневым), французы легко нагнали Дефремери. На «Митау» спустили шведский и подняли русский флаг, в 23.00 французские корабли обошли русский фрегат, через переговорную трубу по-голландски прозвучал приказ спустить паруса и выслать шлюпку с офицером. Был срочно созван военный совет, на котором русские офицеры решали, что делать. Постановили: поскольку Франция не объявляла войну России, скорее всего, потребуют отдать салюты, на что можно легко согласиться. Спустили шлюпку, на которой отослали на «Флёрон» мичмана Войникова и боцмана, поскольку последний понимал по-французски.
Через полчаса шлюпка вернулась, но без мичмана. Французский офицер объяснил, что, согласно морским обычаям, именно капитан должен подняться на борт французского корабля и засвидетельствовать свое почтение. Дефремери вновь устроил совет, русские не допускали мысли, что французы могут захватить фрегат, поскольку военные действия между Россией и Францией не велись. Поэтому решили удовлетворить требование досматривающих, и послать капитана на флагман французов. Дефремери думал, что он быстро посетит французский корабль, заберет с собой Войникова и сразу же вернется на свой фрегат, поэтому никаких четких инструкций лейтенанту Петру Чихареву (оставленному за старшего) не дал.
На французском корабле у Дефремери потребовали сообщить цели крейсерства, показать инструкции Гордона и капитанский патент, угрожая в противном случае признать капитана пиратом. Дефремери показал патент и заявил, что возвращается на свой корабль, однако в ответ он услышал, что французы задерживают русский фрегат, поскольку в данный момент они служат Станиславу Лещинскому, который ведет военные действия с Россией [44] .
Пока шли переговоры с Дефремери, со всех сторон «Митау» окружили шлюпки и баркасы с абордажными партиями, которые «российских вооруженных служителей насилием развезли по своим кораблям, обобрав письма и багаж, и фрегат отдали под свой конвой».
Конец осады
16 мая французские войска, высаженные в Вестерплятте, попытались пробиться в город. В этом бою десант потерял 160 человек, в том числе графа Плело, участвовавшего в бою. Его опознали среди убитых по оливковому камзолу, расшитому серебром (на остальных убитых были обычные солдатские мундиры). Атака была отбита, французы вернулись к своему лагерю на песчаном островке в устье Вислы. Утром 30 мая мимо захваченного русскими бастиона Зоммершанц попытались прорваться в город реквизированные в Дании прам и галиот. С русских батарей открыли огонь по кораблям, перестрелка продолжалась до вечера, потери русских – 1 убитый, 3 раненых. Потери противника неизвестны, но оба корабля отошли к устью Вислы.
В этот же день русский флот оказался под Пиллау. Мы оставили адмирала Гордона в тот момент, когда он решал, атаковать или не атаковать французов. Для капитанов и адмиралов Балтийской эскадры настоящим шоком стал захват фрегата «Митау». Русские предположительно оценили силы французов в 5 военных и 6 транспортных кораблей, и, хотя значительно превосходили противника в количестве и качестве кораблей, «все капитаны объявили, что толикое число кораблей французских атаковать опасно»! Обосновывали это мнение там, что на русском флоте много рекрутов, «Исаак-Виктория» и «Девоншир» слишком слабы для линейного боя [45] , «Марльбург» и «Леферм» уже имеют течи, которые могут увеличиться при стрельбе. Фельдмаршал Миних, напротив, утверждал, что французская эскадра очень слаба, с учетом благоприятной погоды можно одержать легкую победу над отрядом Пейруза, надо лишь поспешить к Данцигу с главными силами. Но Гордон приказал ночевать на рейде.
Французы, узнав от захваченных в плен членов экипажа «Митау» о скором прибытии к Данцигу сильной русской эскадры, решили уйти домой. 29 мая корабли со всеми призами вышли с рейда Данцига и взяли курс на Копенгаген, куда прибыли 30-го числа. Не повезло только фрегату «Брильянт», который «стал у речки на мель, бежав от нашего флота». Гордон отправил 4 линкора к Хельской косе и днем второго июля лег в дрейф напротив входа в Данцигскую бухту. В состав флота входили 100-пушечный корабль «Петр I и Петр II», 66-пушечные «Св. Александр», «Шлиссельбург», «Наталья», «Марльбург», «Леферм», «Нарва», «Слава России», 54-пушечные «Девоншир», «Петр II», «Выборг», «Рига», «Новая Надежда», «Виктория», 44-пушечные «Арондель» и «Армонт» (брандер), 32-пушечные фрегаты «Россия», «Стор-Феникс», «Эсперанс», бомбардирский корабль «Юпитер», шнява «Фаворитка» (всего 1096 орудий).
Миних, дождавшийся флота, попросил у Гордона помощи людьми и артиллерией. 2 июня бомбардирский корабль «Юпитер» вошел на Данцигский рейд и под прикрытием фрегатов «Арондель» и «Эсперанс» атаковал стоящий на мели французский «Брильянт». Первая дуэль русского «Юпитера» и французского фрегата закончилась в пользу французов. Не последнюю роль здесь сыграли польские береговые батареи, который открыли ураганный огонь по русским. «Юпитер» получил опасную пробоину у самой ватерлинии и был вынужден сняться с якоря и отойти в море.