Флот миров
Шрифт:
Сама Кирстен несказанно радовалась, найдя и разоружив комету-бомбу, которую они оснастили по настоянию Несса. Восстановленный и перепрограммированный зонд в корпусе «ДП № 1» навсегда остался на орбите этой солнечной системы, передавая посредством гиперволнового радио любое неожиданное изменение радиоколебаний - например, такое, какое имело бы место, сбрось Конкорданс на них эту комету.
– Им нужна защита.
– Омар хмыкнул в знак согласия, но Кирстен знала, что говорит главным образом для себя.
– Мы очень много задолжали гв’отам. Высоко оценивая их достижения, мы научились по достоинству оценивать собственные. Ставя
Привычки отмирали с трудом. Она поправилась:
– Я имела в виду, по отношению к людям.
Омар стоял, позевывая.
– Я отправляюсь за кофе. Принести тебе чего-нибудь?
– Мороженое. С клубникой, - сказала Кирстен. Одним из первых изменений, произведенных на «Исследователе» после кризиса, было новое меню синтезатора.
– Кирстен.
Она подняла глаза, и Омар протянул ей колбу-бокал. Интересно, сколько времени она созерцает эту голограмму? А Омар сказал:
– Мы закончили здесь все дела, Кирстен. Большую безопасность мы гв’отам обеспечить не можем. А наше место теперь дома.
Разумеется, Омар был прав, и все же…
– Есть еще одно, что мы можем сделать. Сообщение для них. Обычай. Надлежащим образом отблагодарить их.
Он лишь покачал головой.
– На этот счет договорились еще до нашего вылета, Кирстен. Наука и техника - слишком новые области для гв’отов. Нельзя знать, как они будут реагировать на инопланетный контакт.
– Я совсем не то имела в виду.
– Она объяснила, и он отправился переводить ее слова.
Итак, они улетели - но оставили послание.
Ближайшим соседом Ледяной луны был каменистый, затянутый облаками спутник газового гиганта. Орбита его была чуть большей, по приливные силы удерживали его обращенным к планете всегда одной стороной, и другая сторона всегда была скрыта от Ледяной луны.
Но не от гв’отов, если те продолжат развиваться.
Дальнюю сторону этой луны украшало теперь изображение «X» длиной в целые мили, созданное с помощью лазера. В самом центре «X» расположилась кубическая структура из вырезанных лазером каменных плит. Внутри этого куба, в запечатанном прозрачном контейнере, в атмосфере чистого азота в один прекрасный день гв’оты нашли бы мощный радиобуй, который постоянно вел трансляцию на сторожевой гиперволновой буй. А инструкциям по управлению этим радио, посредством самого общего пиктографического шрифта гв’отов, предшествовала сопроводительная записка, начинавшаяся так:
«Сообщите, если когда-либо окажетесь в трудном положении. Без друзей в галактике не будет и гв’отов».
Кирстен в очередной раз сменила положение, удивляясь, как это она до сих пор считала противоперегрузочные кресла удобными. Вероятнее всего, эти кресла компании «Дженерал продактс» были еще одним порочным устройством, разработанным Бедекером. Она встала, сделала несколько кругов по крошечному мостику, затем вновь плюхнулась в кресло. Информация на указателе массы отсутствовала.
На мостике появился Омар и протянул ей колбу-бокал. Ванильное мороженое.
– Я тоже готов оказаться дома. На Нью-Терре.
Кирстен, похлопав себя по выпуклому животу, заметила:
– Мы тоже готовы, оба.
Глава 41
Дживс объяснял длительную задержку необходимостью обеспечить регулярность их «нырков». Эрику недоставало ни терпения, ни инертности, свойственных искусственному интеллекту. Для него это было личное. Говоря по правде,
Если отбросить метафору, то смысл сказанного Дживсом не вызывал сомнений. Этому полету предшествовали многочисленные знаковые события. Репатриация резервантов из секретного объекта на ПЗ-3. Голосование по поводу того, удалять ли ПЗ-4 из состава Флота. Обучение управлению и поддержанию работы движителя перемещения планеты. Формирование новых запасов дейтерия и трития. Разгон планеты ПЗ-4 - теперь Нью-Терры - и вывод ее из Флота Миров. Изучение особенностей нескольких кораблей, оставшихся в бывшей резервации.
И болезненное исцеление от долго подавлявшихся воспоминаний.
Вместе с Эриком на крошечном мостике корабля «Большой риск-2» суетился вокруг своего оборудования Свен, притворяясь, будто не обращает внимания на «мертвую точку», которая притаилась в сейчас занавешенном смотровом иллюминаторе-телескопе.
– Сколько еще осталось?
– тем не менее вновь спросил он.
При движении в гиперпространстве одна минута - очень большой срок. Выйдешь на минуту раньше чем следует - и получаешь дополнительный миллиард миль обычного пространства, которое тебе предстоит пересечь. А уж минутное опоздание и вовсе способно выбросить тебя в сингулярность, а попросту в черную дыру, лежащую за пределами знаний, накопленных даже наукой граждан.
– Все в порядке, Свен. Никто не любит находиться в гиперпространстве.
– Эрик наклонил голову и в очередной раз оценил данные указателя масс. Пять едва различимых линий, обращенных в их сторону.
– Еще несколько минут.
Собственные мысли Эрика тонули во мраке, навеянном призрачными невеселыми образами. Большая часть бывших репатриантов с ПЗ-3 испытывали слишком много безрассудных страхов и наверняка сомневались, что их общее дело получит поддержку. Требовалась обширная болезненная терапия, чтобы восстановить их - и его - подавленные воспоминания о зоне проживания людей, затерянной где-то на планете ПЗ-3. Ни психотерапия, ни попытки анализа сохранившихся в памяти сведений не позволяли определить координаты этого места, а по сути, целой структуры строений временного лагеря, существование которого с возмущением отрицал Конкорданс.
Травмирующая амнезия, как назвал Дживс эти условия, и восстановление утраченных детских воспоминаний было очень болезненным. Будучи взрослым, Эрик понял: покорность женщин с «Большого риска», вырванная силой, не привела к окончанию экспериментов граждан по «разведению» людей.
Успешные экземпляры, чья память была подавлена, переводились в основную резервацию на ПЗ-3 или, как в случае с Эриком, даже на ПЗ-4. Забракованные, те, кому не смог помочь автодок, оставались на прежнем месте: хромые, покрытые столькими рубцами и шрамами, что даже лечение не могло заставить Эрика взглянуть им в глаза.
И того, что он уже не мог забыть, он не мог простить. Никогда.
Достаточно скоро они узнают, стоила ли этого боль, причиненная восстановлением воспоминаний.
Свен беспокойно ерзал в своем кресле. Казалось, что, согласно указателю масс, черные пятна рванулись с места, норовя проглотить их. «Время пришло», - подумал Эрик.
– Десять секунд. Пять. Пора.
– И он открыл телескоп обзора.
Прямо перед ними лежали пять тусклых огней, обозначавшие вершины пятиугольника.
А еще через минуту Эрик услышал неожиданно прорвавшийся по радио позывной корабля «Отважный». После заключительного согласования и одобрения деталей Эрик направил «Большой риск-2» вперед, по изогнутой дугой траектории.