Флотское братство
Шрифт:
Снова оживленное перешептывание пронеслось по залу, на лицах журналистов светился неподдельный интерес: то, что говорил российский вице-адмирал, попахивало международным скандалом.
Поднявшийся норвежский журналист спросил, правда ли, что в день своего исчезновения старлей Павлов был замечен пьянствующим в одном из кафе Гдыни с неким неизвестным поляком.
Адмирал Микляев усмехнулся.
– Не надо изображать дело так, что русский морской офицер попросту напился и из-за этого вышла вся передряга: эта версия была бы слишком удобной для кое-кого и ничего не объясняла бы нам. Также не следует говорить, что старлей Павлов пил неизвестно с кем. Личность штатского поляка, с которым его видели последний раз, установлена: это российский гражданин, бывший однокашник Сергея Павлова, отставной морской офицер, прежде служивший на Балтийском флоте, а теперь переехавший в Польшу на постоянное жительство. Тому, что он будто бы устроил Павлову дезертирство, нет никаких доказательств. Более того, польская сторона не проявила никакого интереса к этому человеку, нам пришлось самим разыскивать его, и его показания убеждают нас в том, что произошедшее является весьма странной историей. К сожалению, я пока не могу уточнить деталей. Но подчеркиваю: пока.
Встал корреспондент польской национальной телекомпании.
– Не считает ли командование Российского флота чересчур преждевременным перенос дела из категории чисто уголовных в политические? Польские власти, в частности полиция города Гданьска, могли допустить определенные промахи и недочеты в своей работе, такое с кем угодно может случиться. Но в заявлении российской стороны чувствуется определенное желание раздуть из этого чисто уголовного дела политический скандал. В конце концов, старший лейтенант Павлов мог действительно попросту дезертировать с российского судна, инсценировав картину собственной гибели.
– Я думаю, что между рядовым гражданином, желающим уехать из своей страны на постоянное жительство в другую, и дезертиром и предателем родины дистанция огромного размера! – произнес адмирал. – Российской стороне вовсе не хочется раздувать политический скандал, мы хотим только одного: чтоб все наши моряки вернулись домой живыми и здоровыми. Но это уже под вопросом, один наш офицер исчез, и польская сторона утверждает, что он погиб, мы же сомневаемся в этом. К сожалению, в этом деле речь идет не только об исчезновении Сергея Павлова. В русских газетах уже писалось о том, что в родном городке исчезнувшего русского офицера практически одновременно с его исчезновением были похищены неизвестными лицами жена и ребенок Сергея Павлова. За них требовали выкуп…
Волнение прошло по конференц-залу российского консульства.
– Господин адмирал, – крикнул один из корреспондентов, – как же так могло получиться, что жена старшего лейтенанта Павлова, будучи похищенной, смогла явиться на опознание тела собственного мужа?
– Кто вам сказал, что Наталья Павлова является похищенной и в данный момент? – отчеканил адмирал Микляев. – Правоохранительные службы России своевременно провели спецоперацию, в результате которой жена Павлова и его ребенок были освобождены, а державшие их в заточении бандиты уничтожены. К сожалению, уничтожены. Потому что таким образом мы лишились важного источника информации о целях этого похищения и его заказчике. Однако в мобильном телефоне бандитов найдена SIM-карта, а на ней записано несколько номеров телефонов, с которыми они регулярно контактировали. В числе этих номеров есть и московский телефон, как выяснилось, принадлежащий одному из сотрудников аппарата военно-морского атташе Республики Польша в России. Имя этого сотрудника нам известно, однако по вполне понятным причинам я теперь его называть не буду. Существуют протоколы технических служб, согласно которым упомянутый сотрудник постоянно находился в телефонном контакте с похитителями Натальи Павловой и ее сына, регулярно связывался с ними по телефону и имел долгие разговоры. Почему, о чем они говорили, все эти вопросы мы также адресуем польской стороне и очень хотели бы получить на них вразумительные ответы.
В конференц-зале снова началось оживленное движение, и адмиралу Микляеву снова пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным.
– Но и это еще не все! Наталья Павлова, жена исчезнувшего старшего лейтенанта Сергея Павлова, утверждает, что разговаривала со своим мужем по телефону уже после официального объявления о его гибели. И она совершенно уверена, что это был ее муж, и никто другой. По требованию ее похитителей она попросила его выполнить все, что от него потребуют, уверяя, что иначе с ней и ее сыном будет плохо. Это мы расцениваем как знак того, что похищение Натальи Павловой было организовано с целью шантажа старшего лейтенанта Сергея Павлова. Для чего, кто его шантажирует, на эти вопросы у нас пока ответов нет, но мы твердо рассчитываем на содействие польских спецслужб в выяснении обстоятельств всего этого дела.
Снова возникло сильное движение и шум в конференц-зале. Со своего места встал журналист американской телекомпании CNN.
– Не считает ли российская сторона слишком рискованным выдвигать столь серьезные обвинения, основываясь на показаниях одного-единственного свидетеля, да и то, по всей вероятности, находящегося в состоянии аффекта? Возникают справедливые сомнения в адекватности сообщенных ею сведений…
– Российская сторона на данный момент не выдвигает никаких обвинений! – жестко возразил адмирал Микляев. – Пока что мы только задаем вопросы, на которые нам бы очень хотелось получить ответы. А что касается, как вы выразились, адекватности показаний Натальи Павловой, жены исчезнувшего русского офицера, то в этом вы можете убедиться сами. Ее душевное состояние в данный момент действительно не из легких, однако она согласилась принять участие в данной пресс-конференции и ответить на любые вопросы журналистов.
Адмирал Микляев кивнул кому-то за своей спиной. Один из офицеров подошел к боковой двери, ведущей за сцену, и, открыв ее, пригласил в зал красивую молодую женщину с мягким, добрым лицом, нежно-золотистые волосы волнами спадали ей на плечи. Постояв одно мгновение в нерешительности при виде стольких устремленных на нее глаз, Наталья Павлова опустилась на предложенный ей стул за столом рядом с другими офицерами. Адмирал Микляев передал ей микрофон.
Бригадный генерал службы бязьпеки Юзеф Пржезиньский, сидя в своем рабочем кабинете, смотрел по телевизору трансляцию пресс-конференции российских моряков. Небрежно закинув ногу на ногу, он раскачивался в своем удобном вращающемся кресле, на губах его играла кривая усмешка. Звонок телефона правительственной связи заставил его вздрогнуть. Убавив громкость телевизора, генерал снял трубку.
– Генерал Пржезиньский… Да… Да, господин президент, сейчас смотрю. Точно так… Да… Да, мне было известно об этом инциденте. Но я счел его недостаточно важным, чтобы докладывать вам лично… Да, но служба бязьпеки держит ситуацию под контролем. Нет, организаторы провокации пока неизвестны, но служба бязьпеки приложит все усилия… Точно так, господин президент! В Польше никто не хочет осложнения отношений с русскими, и наш долг стараться не допустить их… Да, мы сделаем все возможное… Да, я немедленно направлю самых опытных работников для того, чтобы расследовать это происшествие… Я не сомневаюсь, что мы найдем русского моряка. Если он, конечно, действительно жив… Да… Слушаюсь, господин президент!
Генерал Пржезиньский водрузил трубку аппарата правительственной связи обратно на рычаги, машинально провел рукой по лбу, словно смахивая со лба несуществующие капельки пота. Глядя невидящими глазами на светящийся телеэкран, где на вопросы журналистов как раз отвечала молодая белокурая женщина, генерал продолжал криво улыбаться, хотя теперь его растянутые тонкие губы больше походили на гримасу раздражения и досады, чем на улыбку.
Глава 32
Ян Стасевич стоял на верхней палубе и рассеянно смотрел вслед удаляющемуся российскому сторожевику. Он вздрогнул и обернулся, услышав у противоположного борта судна плеск воды. Продолжая стоять на палубе, руки за спину, Стасевич с сумрачным видом наблюдал, как по штормтрапу на палубу выбираются водолазы, один, второй… Только два! И оба поляки, Полундры с ними не было. Агент Стасевич нахмурился, стал подозревать страшную для всей операции вещь: что, несмотря на все меры предосторожности, русский офицер все-таки сбежал от них.