«Флоту – побеждать!»
Шрифт:
– Согласен. Жду новых донесений. Отбой.
– Вашбродь, – подал голос Мельников. – А может, поснедаем пока? Все равно из землянки не сунешься.
– Ох и боишься ты, как бы каша японцам не досталась, – рассмеялся Дейчман. – Ладно. Давай, Клевцов, раскладывай свое варево, попробуем перекусить.
Каша, как оказалось, вполне дошла в кастрюльке самостоятельно, и моряки, под аккомпанемент близких и далеких разрывов снарядов, с аппетитом пообедали. Обстрел тем временем поутих – ну не было смысла у японцев расходовать весь свой боезапас по пустынному берегу, и прапорщик рискнул полюбопытствовать, что творится в бухте.
Японцы
– Осипов! – окликнул офицер только что выбравшегося из землянки гальванера. – Давай к телефону!
– Нет связи, вашбродь, – развел руками матрос. – Видать, японец провод перебил.
– Понятно. Попробуй поискать разрыв и соединить. Сможешь?
– А чего бы не поискать. Сделаем.
Может ли мат резануть по ушам с двадцати метров?
Может! Когда Клевцов обнаружил, что один из снарядов угодил прямиком в стоявшую неподалеку от землянки печку, его мнение по поводу данного события, казалось, должны были бы услышать даже на японских миноносцах…
Прапорщик немедленно в краткой матерной же форме порекомендовал матросу угомониться и не расплескивать свои эмоции так громко, после чего гарнизон вернулся к выполнению своих обязанностей – наблюдению за противником.
А миноносцы продолжали заниматься тралением. Наблюдались взрывы двух мин в тралах, а сколько еще японцам удалось обезвредить без шума, оставалось неизвестным.
Очистив в бухте значительный карман и обозначив его вешками, миноносцы ушли. Стало понятно, что в ближайшее время следует ожидать новых гостей, ради которых и старались здесь корабли противника.
Осипову достаточно быстро удалось найти место разрыва телефонного провода, и связь восстановили. Информация о том, что происходило в бухте Керр, немедленно ушла по назначению.
А ближе к вечеру стало понятно, ради кого старались «циклоны» – в бухту величаво вошли и отдали якоря «Асама», два вспомогательных крейсера и два истребителя. По берегу японцы не стреляли, десант высаживать не стали, но разводить огонь Дейчман этой ночью на всякий случай запретил. Поужинали банкой мясных консервов с сухарями и, не особо волнуясь, распределив дежурство ночью на берегу, отправились на боковую.
С рассветом вражеские корабли ушли в море, а к вечеру снова прибыли на ночевку.
– Во паразиты! – со злостью ругнулся Мельников, когда русские моряки снова увидели возвращающихся японцев. – Как у себя дома расположились. И сделать ведь ничего нельзя…
– А вот это мы еще посмотрим, – загадочно пробурчал прапорщик. – Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе…
– Не понял, ваше благородие, – удивленно посмотрел на офицера Клевцов.
– Восточная мудрость… Подождем до завтра…
Утром бухта снова опустела, и прапорщик пошел сыпать приказаниями:
– Осипов – к телефону! Клевцов, Мельников, за мной!
Моряки спустились к берегу, к месту, где в полной боевой готовности находились все военно-морские силы бухты Керр – китайская двухвесельная лодка, называемая обычно шампунькой.
– Так, братцы, – обратился Дейчман к подчиненным. – Наша задача – переставить вехи. Правдоподобно переставить. Чтобы у японцев никаких подозрений не возникло, чтобы они, гады, становились вечером на якорь прямо над нашими минами. Суть ясна?
– Так точно, вашбродь! – дружно отозвались
Лодка отвалила от берега, а дальше – четыре часа адского труда: вытащить вешку в лодку, отгрести с ней на подходящее место, установить снова. И так много-много раз… А отволакивать ориентиры приходилось достаточно далеко, причем необходимо было сделать все так, чтобы у вражеских моряков не возникло подозрений по поводу правдоподобности изменившихся контуров якорной стоянки…
Наконец, работы худо-бедно завершились. Шампунька вернулась в грот, где до этого и пряталась, изможденные прапорщик и матросы сошли на берег.
Оставалось только ждать… [2]
Глава 6 Время собирать камни
Контр-адмирал Мису, стоя на мостике «Фудзи» и подставляя лицо свежему морскому ветру, просто отдыхал. Его доклад командующему Объединенным флотом уже давно сложился, и он диктовал своему офицеру штаба капитан-лейтенанту Мацуи: «Русские главные силы за все время после атаки наших брандеров так и не выходили на внешний рейд – только крейсера. По агентурным данным, в устье выхода из Порт-Артура ведутся подъемные работы, что я и сам наблюдал с моря. Считаю, что в ближайшую неделю нам можно не опасаться выхода русской эскадры в Желтое море…»
2
Может быть, читателю покажется фантастичным данное мероприятие, но, как это ни странно, именно так все и происходило на самом деле. Я специально не стал ничего менять в данной альтернативной истории по сравнению с историей реальной, чтобы как можно большее количество людей узнало, как именно производил свою героическую постановку «Амур» и что сделали четыре русских моряка (ЧЕТВЕРО ВСЕГО!) в той самой бухте Керр.
Отряд Мису уже подходил к Эллиотам, к новой маневренной базе, где надлежало базироваться силам, блокирующим Порт-Артур с моря, когда на концевом «Кассуга» громыхнуло…
Великолепный броненосный крейсер, один из лучших в своем классе, проехал пузом по мине, не так давно поставленной «Бесшумным» в окрестностях архипелага. Та не преминула возмутиться и ударила в подвздошину корабля всей мощью стремительно расширяющихся газов, в которые превратился заключенный в ней пироксилин. Днище крейсера было немедленно взломано, на ударную волну отозвались сначала все рядом расположенные боеприпасы, а потом и котлы…
Здесь, пожалуй, стоит сделать «шаг в сторону» и пояснить, почему автор позволил себе утопить аж целый броненосный крейсер одной миной.
Крейсера типа «Гарибальди», к которым относились японские «Ниссин» и «Кассуга», являлись, несомненно, одним из самых удачных проектов итальянской фирмы «Ансальдо» – при весьма скромном для кораблей этого класса водоизмещении (а значит, и стоимости) они были очень мощно вооружены и хорошо забронированы. Но за все нужно платить – проектной скорости «гарибальдийцы» выдать не могли, мореходность их никак не соответствовала классу крейсеров, а противоминная защита была вообще никакой – даже двойное дно, простиравшееся меньше чем в половину корпуса, не могло защитить корабль от серьезного удара из-под воды…