Фокус-покус
Шрифт:
Я не представляю себе, насколько полные сведения были тогда у ГРИО(тм) о сестрах милосердия во Вьетнаме. Производители заверяли, что все заложенные в машину программы были не старше 3 месяцев, так что каждая программа имела самые свежие данные о том, что произошло в действительности с лицом или лицами определенного типа. Программисты, судя по всему, постоянно обновляли память ГРИО(тм), снабжая его злободневными сведениями о водопроводчиках, педикюрщицах, вьетнамских лодочниках и мексиканских беженцах в Штаты, контрабандистах наркотиками, паралитиках — обо
Теперь, как я слыхал, возникли некоторые сомнения в том, что ГРИО(тм) остался столь же серьезно и исчерпывающе осведомленным, как в прежние времена, так как компания, производившая эти машины, «Братья Паркер», перешла в руки Корейцев. Новые владельцы переводят все производство в Индонезию, где стоимость труда крайне низкая. Они уверяют, что будут узнавать последние американские новости при помощи спутниковой связи.
Не знаю, не знаю.
Я не нуждаюсь в помощи ГРИО(тм), я и без него знаю, что война обошлась с Мэрилин Шоу куда жестче, чем со мной. Все солдаты, которых она видела, были раненые, и каждый из них надеялся, что она сделает для них то, что было в большинстве случаев совершенно невозможно: вернет им здоровье.
Я знал, что она была замужем, и что ее муж, оставшийся дома, развелся с ней и женился на другой, пока она еще была на войне, и что она отнеслась к этому спокойно. Может быть, там, на войне, она была любовницей Сэма Уэйкфилда. Я не спрашивал.
Вполне вероятно. После войны он ее искал, и нашел — она проходила курс Компьютера в Нью-йоркском Университете. Ей больше не хотелось быть медицинской сестрой. Он предложил ей попробовать стать учительницей. Она его спросила, есть ли в Сципионе отделение Анонимных Алкоголиков, и он сказал, что есть.
После его самоубийства Мэрилин, Профессор Шоу, примерно неделю пила горькую. Она исчезла, и мне поручили ее искать. Я нашел ее в центре города, она была мертвецки пьяна и спала на бильярдном столе в задней комнате «Черного Кота». На зеленое сукно натекла лужица слюны. Одна рука лежала на шаре, как будто она собиралась запустить им в кого-нибудь, как только придет в себя.
Насколько мне известно, после этого она спиртного в рот не брала.
ГРИО(тм), по крайней мере в прежнее время, до того, как Корейцы обещали окончательно заткнуть за пояс Братьев Паркер в Индонезии с помощью дешевого труда и спутниковой связи, не всегда выдавал одну и ту же биографию, когда вы вводили в него определенный набор фактов. Как и сама жизнь, он допускал некий разброс возможностей, выдавая окончательные варианты в зависимости от шансов на выигрыш или проигрыш, насколько они были ему известны.
После того, как ГРИО(тм) 15 лет назад бросил меня в трущобу умирать под забором, я попробовал спросить его еще раз. Мне выпала судьба чуть получше, но не такая удачная, как на самом деле. На этот раз он оставил меня в Армии и сделал инструктором в Уэст-Пойнте, только мне там было тошно и скушно. Я опять потерял жену, и опять слишком много пил, и у меня были подружки, которые сразу бросали меня, потому что им быстро надоедали мои
Но для беглых преступников ГРИО(тм), однако, почти не находил других вариантов, кроме тюрьмы. Если он и выдавал амнистию, то очень скоро сажал тюремную пташку обратно в клетку.
Если ГРИО(тм) узнавал, что заключенный — Латиноамериканец, это дела не меняло. Чуть более оптимистично он был настроен в отношении Белых, при условии, что они умели читать и писать, никогда не сидели в психушке и не были с позором изгнаны из Армии. А иначе они могли бы с тем же успехом быть Черными или Латиноамериканцами.
А среди тюремных пташек Восточные расы и Американские Индейцы, с точки зрения ГРИО(тм), были бросовой картой.
Когда Верховный Суд принял решение о сегрегации заключенных по расовому признаку, во многих юридических округах оказалось недостаточно Американских индейцев или представителей Восточной расы, чтобы их отдельное содержание было экономически оправдано. На Гавайских островах, к примеру, среди заключенных было всего двух Американских Индейца, а в Вайоминге, родном штате моей жены, сидел всего один представитель Восточной расы.
При подобных обстоятельствах Суд предписывал считать Восточных людей и/или Индейцев почетными Белыми и соответственно с ними обращаться.
В нашем штате, однако, тех и других было полно, особенно после того, как Индейцы принялись сколачивать свободный от налогов капиталец, перенося контрабандой наркотики по тропкам, не нанесенным на карту, через границу из Канады. Так что у Индейцев была своя отдельная тюрьма недалеко от Гремящей Бороды, как называли это место их предки, а мы его называем «Ниагарский водопад».
У представителей Восточной расы была своя тюрьма в Оленьем парке, на Лонг Айленде, весьма удобно расположенная всего в 50 километрах от их подпольных лабораторий по производству героина, в одном из районов Нью-Йорка, Чайна-тауне.
Когда вы соберетесь с духом, чтобы представить себе, до каких чудовищных размеров разрося наркобизнес в нашей стране, то поневоле начнете думать, что практически все здесь постоянно находятся под кайфом, точь-в-точь как я в последние 2 года в школе, или Генерал Грант во время Гражданской войны, или Уинстон Черчилль во время 2 мировой войны.
Так вот мы с Мэрилин Шоу снова разошлись, как в море корабли, в тот вечер на Лужайке посреди колледжа. Это была наша последняя встреча. Никто из нас не догадывался, что мы видимся в последний раз, тем более трогательно вспоминать, что она мне сказала. То, что она мне сказала, она слышала от меня, когда мы впервые встретились на коктейль-парти, устроенном в нашу честь, когда мы поступали на работу; это было очень давно, и мы болтали, чтобы прощупать друг друга.
Я ей рассказал, как я встретился с Сэмом Уэйкфилдом на Кливлендской Выставке Технического Творчества и какие слова он мне сказал. А теперь, когда я спешил на суд и расправу, она повторила мне эти его слова: