Фокус с зеркалами
Шрифт:
– Это потрясающий аттракцион. Вы, вероятно, его видели. Там участвует не одна женщина, а две. У одной голова, у другой – ноги. Всем кажется, что женщина одна, а на самом деле их две. Вот я и подумала, что может быть и наоборот. Вместо кажущихся двух человек – один.
– Вместо двух – один? – переспросил инспектор Карри, отчаявшись что-либо понять.
– Да. Но на короткое время. Сколько понадобилось вашему констеблю в парке, чтобы добежать до дома и обратно? Две минуты сорок пять секунд? А тут было меньше. Неполных две минуты.
– Что же было сделано за неполных две минуты?
– Был проделан фокус. Он состоял в том, что вместо кажущихся двух человек был один. Они находились в кабинете. Мы с вами смотрим только
Ошеломленный инспектор перевел дух и рискнул спросить:
– Вы хотите сказать, что бежал по террасе и стрелял в Гулбрандсена Эдгар Лоусон? Что тот же Лоусон пытался отравить миссис Серроколд?
– Видите ли, инспектор, миссис Серроколд никто не пытался отравить. Вас наводили на ложный след. Кто-то очень умело пытался использовать симптомы артрита, которым страдает миссис Серроколд, потому что они похожи на симптомы отравления мышьяком. Старый трюк: фокусник навязывает вам ту карту, какую хочет. Нетрудно добавить мышьяку в бутылку с лекарством, нетрудно и добавить несколько строк к письму, которое печаталось на машинке. А причина приезда мистера Гулбрандсена действительно имела отношение к делам Фонда. Проще говоря, к делам денежным. И если это были хищения в очень крупных размерах, то на кого все указывает? Только на одного человека…
– На Льюиса Серроколда?
– Да, на Льюиса Серроколда.
Глава 22
Из письма Джины Хадд ее тетке, миссис Ван-Райдок.
«…ты видишь, милая тетя Рут, каким кошмаром все было, в особенности конец. Я тебе описала этого странного молодого человека – Эдгара Лоусона. Он всегда был труслив, а когда инспектор стал его допрашивать, добиваясь признания, он совсем обезумел от страха и кинулся бежать. Выпрыгнул из окна, обежал вокруг дома, потом вниз по аллее, но там ему преградил путь полицейский. Тогда он повернул и бросился к озеру. Прыгнул в старую гнилую плоскодонку, которая стояла там не знаю сколько лет, и оттолкнулся от берега. Это было совершенно бессмысленно, но он был именно обезумевшим от страха кроликом. Тут Льюис громко крикнул: «Лодка гнилая!» – и тоже побежал к озеру. Лодка пошла ко дну, и Эдгар очутился в воде. Он не умел плавать. Льюис прыгнул в воду, поплыл к нему и доплыл, но оба они запутались в камышах. Один из людей инспектора поплыл к ним, обвязав себя веревкой, но тоже запутался и его пришлось тащить обратно. Тетя Милдред тупо повторяла: «Они утонут… утонут». А бабушка сказала только: «Да». Я не могу тебе описать, как прозвучало это ее «Да». Одно только «Да», но оно пронзало точно мечом. Ты скажешь – мелодрама? И все-таки оно прозвучало именно так. А когда все было кончено и их вытащили, им стали делать искусственное дыхание, но это не помогло, и инспектор подошел к нам и сказал бабушке: «Боюсь, миссис Серроколд, что надежды нет». И бабушка очень спокойно сказала: «Благодарю вас, инспектор!»
Потом она посмотрела на всех нас. На меня, а я так хотела ей помочь, только не знала как. На Джолли, та, как всегда, была рядом с ней – суровая и любящая, готовая ей служить. Стивен протягивал к ней руки. Смешная старенькая мисс Марпл смотрела очень печально и устало. Даже Уолли был взволнован. Все мы так любили ее и так хотели что-нибудь сделать.
Но бабушка сказала только: «Милдред». А тетя
Тут Джина остановилась и пососала кончик вечного пера. Потом закончила письмо так:
«Теперь обо мне и Уолли – мы возвращаемся в Штаты при первой возможности».
Глава 23
– Как ты догадалась, Джейн?
Мисс Марпл ответила не сразу. Она задумчиво посмотрела на обоих своих собеседников – Керри-Луизу, похудевшую, еще более хрупкую, но по-прежнему странно спокойную, и старика с доброй улыбкой и копной седых волос. Это был доктор Голбрейт, епископ Кромерский.
Епископ взял руку Керри-Луизы в свою.
– Большое горе вы перенесли, дитя мое, и большое потрясение.
– Горе, да, но не потрясение.
– Да, именно так, – сказала мисс Марпл. – Это и помогло мне догадаться. Все твердили, что Керри-Луиза живет в ином мире и далека от действительности. А ведь ты была к действительности ближе всех. Ты никогда не жила иллюзиями, в отличие от большинства из нас. Когда я внезапно поняла это, я решила держаться именно того, что ты говорила и чувствовала. Ты была убеждена, что никто не пытается тебя отравить, ты не верила в это – и была права, что не верила, потому что так оно и оказалось. Ты не верила, что Эдгар может убить Льюиса, и опять-таки была права. Он никогда не причинил бы ему никакого зла. Ты была уверена, что Джина не любит никого, кроме своего мужа, и снова была права.
И как только я стала прислушиваться к твоим словам, я сразу поняла, что некоторые события, казавшиеся реальными, были всего лишь иллюзиями. И эти иллюзии создавались с определенной целью. Именно так действуют фокусники. Чтобы ввести зрителей в заблуждение. А зрителями были мы все.
Алекс Рестарик был первым, у кого мелькнула догадка, – он увидел вещи под другим углом, извне. Когда он стоял на подъездной аллее вместе с инспектором и смотрел на дом, он увидел, какие возможности давали выходившие на террасу окна. Он вспомнил также топот бегущих ног, который слышал там накануне ночью. А хронометраж времени, проведенный инспектором, показал ему, что многое происходит гораздо быстрее, чем мы думаем. Констебль сильно запыхался. Думая об этом позже, я вспомнила, что Льюис Серроколд, отпирая в тот вечер дверь своего кабинета, тоже тяжело дышал, и не мудрено – ведь перед тем ему пришлось бежать что было сил…
Но для меня главной загадкой был Эдгар Лоусон. Мне всегда казалось, что что-то в нем не так. Все, что он говорил и делал, вполне соответствовало тому, кем он представлялся. И все же что-то было не так. Создавалось впечатление, что вполне нормальный молодой человек просто играет роль шизофреника. Он явно переигрывал. И поэтому в нем всегда было нечто театральное.
Все было, видимо, очень тщательно продумано и спланировано. Когда приехал Кристиан, Льюис почувствовал, что тот что-то заподозрил. И он достаточно знал Кристиана, чтобы понимать, что, однажды что-либо заподозрив, тот не успокоится, пока не выяснит, насколько основательны его подозрения.
– Да, – сказала Керри-Луиза. – Таков был Кристиан. Вроде бы медлительный, зато очень въедливый и сметливый. Не знаю, что именно возбудило его подозрение, но он стал докапываться и обнаружил истину.
– Я так себя теперь ругаю, – сказал епископ, – за то, что не был более внимательным попечителем.
– От вас и не ждали компетентности в финансовых вопросах. Все финансы сперва были доверены мистеру Гилфою. Когда тот умер, Льюис благодаря своему большому опыту получил их, в сущности, целиком в свое распоряжение. Это и вскружило ему голову.