Фокусница

Чейз Джеймс Хэдли

Богл остался доволен результатом.

– Видал? – сказал он, снова садясь на место. – Я знаю подход к детям. С ними всегда можно договориться по-хорошему.

Едва он опустил зад на сиденье, мальчишки наперегонки кинулись к нему и разом вцепились в его правую туфлю. Пихаясь локтями и кулаками, они принялись с остервенением отнимать друг у друга его ногу.

Чтобы не сползти со стула, Боглу пришлось буквально повиснуть на столе. Глаза у него чуть не выкатились из орбит. А детишки знай себе дергали, рвали, трепали его несчастную ногу, как два молодых бультерьера.

– Ну же, Сэм, договорись с ними по-хорошему, – простонал я, слабея от смеха.

Кончилось тем, что Богл отхлестал их шляпой, и они на шаг отступили, тяжело переводя дух. Если бы он вдруг превратился в сочную свиную отбивную с папильоткой на косточке, то и тогда в их глазах навряд ли могло быть больше живой заинтересованности.

Едва они попытались вновь к нему приблизиться, он угрожающе поднял шляпу.

– Назад, шантрапа! – прикрикнул он и, перехватив мой взгляд, окрысился на меня: – А ты чего лыбишься? Скажи им, чтоб не нарывались!

Я подошел и объяснил мальчишкам, что каждый может почистить одну туфлю Богла и нечего драться.

Они переглянулись, однако, прежде чем приняться за дело, пожелали уточнить, как им заплатят – каждому за все или только за половину?

Я переадресовал вопрос Боглу.

– Да ну к лешему, – буркнул он, теряя терпение. – Скажи, пусть убираются. Я думал, дети как дети. А у них только барыш на уме. Раз так, ничего мне не надо.

– Эй, кто говорил, что любит детишек? – укорил я его. – Они могут обидеться.

Богл обмахнул лицо шляпой.

– Да? Я тоже могу обидеться, – злобно ответил он. – Они мне чуть ногу не сломали.

– Дело хозяйское, – сказал я, пожав плечами, и объяснил ребятам, что Богл передумал.

Когда до них дошло, они подняли такой вой, хоть уши затыкай.

Я сам уже готов был вытолкать их пинками.

– Видишь, что ты натворил?

– Слушай, убери их, а? –

взмолился Богл. – Сейчас люди сбегутся.

И точно: на крик прибежали Мира и док Анселл.

– Что тут происходит? – спросил Анселл, с удивлением озираясь вокруг поверх солнцезащитных очков.

– Ничего, – процедил Богл. – Дети плачут, эка невидаль.

Мира посмотрела на него как на вошь.

– Так ты к тому же еще и детей обижаешь! Сила есть – ума не надо? – напустилась она на Богла. – Как тебе не стыдно!

Богл в изнеможении закрыл глаза.

– Опять она… – Он зловеще постукивал пальцами по столу. – Мне рта нельзя открыть – ты уже тут как тут со своей лекцией. Слушай, этим шкетам охота почистить мне туфли. Ну а мне неохота, ясно? Тебе обязательно нужно встревать?

Пацаны прекратили вой и с надеждой воззрились на Миру, угадав в ней заступницу.

– Ему, видите ли, неохота! – не унималась Мира. – Да ты посмотри на них! Ходячие скелеты.

Богл сунул палец за воротник и повертел шеей.

– Мне плевать. Неохота, и баста! – рассвирепев, гаркнул он. – Нужно будет, вычищу сам!

– Отговорки! – фыркнула Мира. – Да ты просто жадина. Не дал заработать ребятам пару монет. Вот если бы они вычистили твои башмаки задаром – тогда пожалуйста!

Богл схватил со стола оловянную пивную кружку и смял ее в руках.

– Я передумал, я уже хочу, чтобы мне почистили туфли! – прошипел он.

– Передумал? – повторила за ним Мира. – Как можно передумать, если не умеешь думать?

Богл машинально сжимал и разжимал пальцы. Мне показалось, что он на грани астматического приступа.

– Тише, тише, – вмешался Анселл. – Ну не хочет Богл чистить туфли, и не надо, тема исчерпана. Мы испугались, что здесь кого-то убивают. Идем, Мира, у нас еда на столе.

– Обманывая ожидания детей, ты можешь нанести им тяжелую травму, – тоном заботливой учительницы сказала Мира. – Неужели никто не рассказывал тебе о механизмах подавления и вытеснения?

Конец ознакомительного фрагмента.