Фол последней надежды

Морозова Екатерина Владимировна

– Проблемы?
– Макс оторвал Алексея от воспоминаний, несильно хлопнув друга по плечу.
– Если они решаемы, то советую разобраться с ними до матча, а то сейчас ты выглядишь не лучше старой развалины.

Смотря вслед удаляющемуся в раздевалку рыжеволосому Максу, Моторин принял решение: надо обязательно загладить свою вину перед Ниной, иначе она ему и на смертном одре будет видеться. До её городишки меньше двух часов пути, а уж он то, любитель скорости, долетит и за час. Вскочив на ноги, Алексей поторопился в душ, чувствуя, что сделал

правильный шаг навстречу своей совести и хорошему человеку.

* * *

Транжирить деньги на такси обратно я не хотела, поэтому, кляня Степана и весь мужской род за безжалостное и бессердечное отношение к хрупким и ранимым девушкам, я плелась на остановку.

– Нина Александровна!
– услышала я позади себя, после чего почувствовала захват сильной рукой своего предплечья.

Обернувшись, я увидела Степана Григорьевича собственной персоной, неподалеку от которого стоял припаркованный конь-внедорожник.

– Мельников! Нельзя же так пугать! Я уже хотела на тебе прием отработать, - Степан самодовольно улыбнулся и произнес:

– Не хочу задеть твою женскую гордость, но, похоже, что мы в разных весовых категориях, - он даже выпрямил плечи, показывая своё превосходство, учитывая, что я ростом едва доходила ему до плеча.

– Смотри, носом в облаке дырку не сделай, - пожурила я Стёпку, который уже подталкивал меня в сторону машины.
– Я и не думала, что в твоем плотном графике найдется местечко для несчастной подруги преклонных лет, - продолжала я бурчать, пристегивая ремень безопасности.

– Ветхая моя, почему же ты так несчастна?

– Провела воскресенье с роднёй Моторина, - мне показалось, или Степан действительно слишком сильно надавил на педаль. Он молчал, поэтому я продолжила и дальше плакаться другу о несправедливости злодейки-судьбы.

– ... он просто использовал меня, а я то надеялась, что могу ему понравится, - наконец, я закончила свой монолог, увидев, что Мельников заметно повеселел.

– Ну, Бойцова, честно сказать, даже не ожидал, что ты способна ради мужчины поехать в другой город. Хотя...у вас очень быстрое развитие отношений - даже с семьёй успела познакомиться, - я ударила Степана по плечу.

– Мельников! Какой же ты невыносимый! Тебе смешно, а мне очень грустно.

– Ладно, ладно, - пошел на мировую Степан: - Чтобы загладить свою вину, предлагаю поехать в кино.

На улице уже заметно захолодало, и я, завернувшись в любезно предоставленный другом шарф, быстрыми перебежками добежала от машины до кинотеатра. Выслушав нотацию от Степана за то, что оделась не по погоде, я, наконец, оказалась в уютном зале киноцентра, почти не заполненного людьми, предпочитающими в холодный вечер понедельника отсиживаться дома. Но те девушки, которые всё же решили посмотреть фильм, даже если пришли в кинозал с парнями, упорно просверливали глазами дырку в Степане, который, не успев переодеться после работы, выглядел чересчур презентабельно.

Идти на мелодраму я отказалась -

настроение было не то, поэтому мы ограничились покупкой билетов на новый нашумевший боевик "Месть якудзы Черному барону". Насмотревшись на все внутренности тел криминальных авторитетов, и когда на двадцатой минуте просмотра один "крепкий орешек" стал выдирать глаз другому, Степан понял, что фильм был выбран явно не тот. Он косился на свою соседку, увлеченно хрустящую орешками, с упоением глядящую этот сумасшедший фильм. Я же думала о своём, почти не замечая того, что происходит на экране. Всё, вот выйду из кинотеатра, и даже думать перестану о футболистах, и даже на матч больше ни разу не пойду.

– Больше на такие фильмы тебя не поведу, мне было так жаль одноглазого!
– сказал Мельников, выходя из киноцентра, а потом приобнял меня, дотронувшись пальцем до кончика моего носа.

– Что со мной не так?
– я так резко развернулась к Степе, что тот аж вздрогнул от неожиданности.

– Ты слишком добрая, - друг всегда меня понимал с полуслова.

– Я думала, что это не порок.

– Иногда я боюсь за тебя, потому что ты слишком наивная, - в этот момент послышался шорох, и с дерева на голову Степы обрушился красивый каштан.

Мне было жутко стыдно, но сдержать смех я не могла, поэтому пакостно хихикая, глядя на то, как Мельников страдальчески схватился за голову, я сделала шаг в его сторону, но оступилась и сломала каблук.

– Это тебе кара небесная за то, что смеялась надо мной, - услышала я голос Степана, упорно потирающего шишку на затылке.

– Ещё больно? Дай посмотрю, - я дотронулась до светлых мягких волос Мельникова в поисках злополучной шишки, но он остановил мои ладони, зажав их в своих, и сказал:

– Не надо. Пойдем лучше, доковыляем до магазина - сапоги тебе новые купим.

Спустя полчаса на заднем сидении внедорожника красовалась красивая коробка от не менее красивых итальянских сапожек, которые уже радовали глаз на моих ногах, в то время как старые были отправлены смелой рукой Степы в мусорный бак.

– Я обязательно отдам тебе деньги, даже не спорь, - остановила я меценатство Степана.
– Ели ты не прекратишь, я буду чувствовать себя содержанкой.

– Какая ты, всё-таки, странная. Многие бы мечтали оказаться на твоем месте и стать моими содержанками!

Я уже было хотела ответить Стёпе, что я не отношусь к категории его воздыхательниц, но тут зазвонил телефон. Порывшись в необъятной сумочке, в которой, при желании, можно было бы найти и кусок водопроводной трубы, я всё же выудила мобильник. Ещё не поняв, что произошло, я с удивлением посмотрела на Мельникова.

– Подвези меня, пожалуйста, к стадиону. Там меня ждёт Моторин.

Степан осатанел в один миг:

– Что ему на этот раз надо?! В Москве не сидится? А ты что, сразу уши расправила для очередной лапши? Не ты ли плакалась мне весь вечер про то, как тебе плохо из-за него?