Фол последней надежды
Шрифт:
Ванька с энтузиазмом стал загибать пальцы на правой руке, перечисляя:
– Боброва упустила? Упустила, - ответил он за меня.
– Так вот Витя счастье своё с секретаршей твоего Мельникова нашел. Моторина упустила? Упустила, - Ванька самодовольно отчитывал меня, словно гусыню.
– А, между прочим, обо мне ты подумала? Сейчас бы я уже смог издать книгу: "Моя сестра встречается со звездой футбола", - брат обиженно надул щёки и нахмурился, но я понимала, что он просто издевается надо мной.
– Разбогатели бы мы с тобой!
– Ванюш, а почему
– То-то я думаю, кого же ты мне напоминаешь? А! Точно! Вся в зелёном и ужалить норовишь, - гадюкой он меня называть не решился, но "тонко" намекнул: - В серпентарий собралась, рептилия ты моя?
Резко схватив брата за руку, я сделала вид, что собираюсь его укусить, после чего он тут же пошел на попятную:
– Эй, эй! Ты чего удумала? Шучу я! Мельников твой лучше этих двоих, даже не сомневайся, это я тебе как брат говорю!
– и как только я отпустила его руку, открывая перед собой дверь, он, провожая меня, шепотом добавил: - Заставила меня признаться, пусть и под страхом быть покусанным родной сестрой.
Ведь может же он быть милым, когда захочет. Я помахала Ване на прощанье и поспешила на вечеринку: в конце концов, приятный вечер с коллегами ещё никто не отменял. Я бодрилась, как могла, но душа моя была в этот момент слишком далеко от головы - где-то в Швейцарии, рядом со Стёпой.
"Красивая женщина не может опоздать", - народная истина привела к тому, что я зашла в ресторан на час позже указанного времени и сразила всех наповал. Особенно собирающегося на пенсию корректора Вениамина Петровича и нового штатного сотрудника Василия, только что окончившего институт.
Веселье находилось в самом разгаре, и подвыпившие сотрудники редакции весело болтали и отплясывали на танцполе, закутавшись в разноцветные гирлянды и серпантин. Все ждали изюминки вечера: объявление результатов интернет-голосования и итогов конкурса на лучшую статью, но коварная Валентина Петровна, на правах должности главного редактора, оставила главное событие на конец вечера, с удовольствием наблюдая за развлекающимися сотрудниками, открывающимися ей совсем с другой стороны.
Моё зеленое платье сыграло свою распутную роль, и на протяжении часа я только и делала то, что отбивалась от прилипчивых мужчин разного возраста. Даже Борис отвлёкся от Анжелики и попытался увести меня потанцевать.
Когда я допивала уже третий бокал шампанского, мечтая поскорее очутиться дома, в зал вошёл, нет, вернее сказать, ввалился под громкие крики весельчаков в лоскуты пьяный Дед Мороз. В голову закралось подозрение, что, возможно, ему даже не пришлось красить краской нос, самостоятельно разрумянившийся от мороза и чрезмерных возлияний.
– Краснонос и седовлас...тьфу, - дедушка Мороз незаметно выругался, начав свою речь заново: - Седовлас и краснонос,
Скорее всего, приглашенный "дедушка" начал работать ещё с утра, с детского утренника.
– Дед Мороз!!!
– закричали великовозрастные "детишки", от радости хлопая в ладоши.
– Давайте же позовём мою помощницу...тьфу...внучку! Знаете, как её зовут?
– пошатывающийся дед Мороз облокотился на столик одного из спонсоров журнала, сдвинув шапку набочок.
– Нет, не Лола её зовут, - уточнил "дедушка" ответившему ему спонсору.
Тут уж я не выдержала, закричав:
– Снегурочка!
– ко мне тут же присоединились Татьяна с Игорем, сидевшие неподалеку, а затем и весь зал.
Это была самая странная Снегурочка, какую мне приходилось видеть. Усатая скромница преклонных лет, в голубом наряде, украшенном снежинками, с третьего зова появилась под светом пестрых мерцающих гирлянд и зычным голосом принялась поздравлять весь состав редакции с праздником, попеременно кидая злобные взгляды на "своего" деда.
– Что это?
– с удивлением спросила я у Тани.
– Из-за этого конкурса, всем было не до корпоратива, поэтому мы очнулись пару недель назад, но тогда уже все Снегурочки с Дедами Морозами были заняты. Еле ресторан "забили" по знакомству. В итоге нашлись только эти, - Таня хихикнула в салфетку, чтобы не смущать старавшуюся изо всех сил Снегурочку, которая в данный момент выгоняла бесцеремонно усевшегося за столик Деда Мороза.
После всей этой поздравительной вакханалии танцы продолжились, а я, заслышав первые ноты медленного танца, всё глубже ушла в тоску, оставалась за столиком, незаметно потягивая очередную порцию шампанского из хрустального бокала.
– Милая, меня не было всего неделю, а ты уже спиваешься?
– голос Стёпы померещился около самого уха.
Я недоверчиво оглянулась, увидев озорные карие глаза, и наткнулась на мягкие губы Степана, не оставшиеся без дела: как только наши лица соприкоснулись, Стёпа, не присаживаясь за стол, обхватил мои щёки руками и стал медленно целовать.
– Я что, и правда допилась до того, что мне видятся любимые блондины?
– спросила я у Мельникова, как только он оторвался от моих губ.
– И много у тебя таких, любимых?
– возмутился Степан, усаживаясь за столик рядом со мной.
– Вижу, что ты без меня расцветаешь, - он намекнул на мой наряд, недвусмысленно заглянув в декольте.
– Если бы я тебя так давно не знала, то подумала бы, что ты сбежал после нашей совместной ночи аж за границу, чтобы я тебя там не достала, - я нахмурилась, а Стёпа озорно рассмеялся и приобнял меня за талию, поближе придвинув к себе.
– Знал бы, что ты так вырядишься - приехал бы раньше, - Мельников стянул с плеч пиджак, накинув его мне на плечи, прикрывая как можно больше моего оголенного тела.
– Ну, ты и сноб!
– шепотом возмутилась я, но в душе от радости запрыгали зеленые кузнечики, напевая романтическую белиберду.
– Почему же ты тогда так внезапно уехал?