Форель и Фемида

Марш Найо

— Мы видели его. Нет, мама, я обязательно расскажу. Мы видели его, когда стояли у второй метки. Ему принадлежит участок берега за мостом, по одну сторону от моего участка, а Морису Картаретту принадлежит — простите, Китти, — принадлежал участок по другую сторону. И вот, вообразите, мы увидели, как он нарочно забрасывает удочку на правом берегу, у моста, так, чтобы течение отнесло поплавок ниже — на участок Картаретта.

Леди Лакландер хохотнула. Джордж с ужасом, словно глазам своим не веря, посмотрел на нее. Марк произнес:

— Не может быть! Да как он посмел!

— Удивительная

подлость! — продолжал Джордж. — Сознательная низость! И, черт побери, поплавок встал над той самой заводью, где прячется Старушенция. Я видел это собственными глазами! Не так ли, Китти? Такой субъект не заслуживает уважения, не заслуживает! — повторил он с такой яростью, что Аллейн насторожился, а сам Джордж смутился.

— Когда же был совершен этот бесчестный поступок? — осведомился Аллейн.

— Не знаю.

— А когда вы начали играть в гольф?

— В половине седьмого. Нет-нет! — воскликнул Джордж поспешно и побагровел. — Нет! Позже. Часов в семь.

— Значит, вы должны были оказаться у второй метки не позднее четверти восьмого?

— Да, что-то около этого.

— Вы это подтверждаете, миссис Картаретт?

Китти ответила:

— В общем, да.

— А мистер Финн вас видел?

— Нет, куда ему! Он был поглощен своим браконьерством, — ответил Джордж.

— Почему ты не остановил его? — спросила леди Лакландер.

— Я бы, конечно, так и поступил, мама, но Китти убедила меня этого не делать. Мы в негодовании удалились, — с праведным гневом произнес Джордж.

Китти открыла было рот, но тут же закрыла его, а Джордж еще сильнее побагровел.

— А вы, леди Лакландер, — обратился к ней Аллейн, — были заняты рисованием? Где именно?

— В небольшой ложбинке, на левом берегу, ниже моста.

— Рядом с зарослями ольхи?

— Вы, я вижу, весьма наблюдательны. Именно там. Я видела моего сына и миссис Картаретт, — угрюмо добавила леди Лакландер, — через просветы в листве.

— Но вы не видели, как браконьерствует мистер Финн?

— Нет, — ответила леди Лакландер, — зато кое-кто другой видел.

— Кто же?

— Не кто иной, — сказала леди Лакландер, — как сам несчастный Морис Картаретт. Он все видел, и, скажу я вам, они зверски поругались.

Будь Лакландеры людьми другой породы, подумал Аллейн, они бы куда яснее выразили те чувства, которые в эту минуту, как ему показалось, ими овладели. Судя по кое-каким незначительным признакам, он убедился, что Марк испытал скорее облегчение, чем удивление, в то время как его батюшка пережил и то и другое. Роза казалась озабоченной, Китти — безразличной. Как ни странно, первой высказалась сестра Кеттл.

— Сколько шуму из-за какой-то рыбы! — заметила она.

Посмотрев на нее, Аллейн подумал: «Когда я начну беседовать с ними по отдельности, надо будет начать с сестры Кеттл».

Вслух он произнес:

— Откуда вам известно, леди Лакландер, что они поругались?

— Во-первых, потому что я все слышала, во-вторых, потому что Морис явился ко мне, после того как они разошлись. Вот откуда, почтеннейший.

— Что же там произошло?

— Как я поняла, Морис Картаретт спустился к реке, чтобы порыбачить после разговора со мной. Он вышел из своей рощицы и увидел, что Окки Финн занят своими неблаговидными делишками у моста. Морис подкрался к нему сзади и застал Финна на месте преступления, как раз когда тот вытащил Старушенцию на берег. Меня они не заметили, — пояснила леди Лакландер, — потому что я сидела в ложбинке на другом берегу. Честно говоря, если бы они знали, что я рядом, они бы не стали распускать языки. Мне показалось, что дело дошло до рукопашной. Я слышала, как они топчутся там, на мосту. Я уже подумывала, не встать ли мне, чтобы явиться им на манер какого-то довольно-таки увесистого божества и унять их, но тут Финн заорал, что Морис может подавиться своей такой-разэтакой рыбой, а Морис отвечал, что скорее умрет, чем к ней притронется.

На мгновение ужас появился в глазах леди Лакландер. Казалось, она услышала, как хор голосов отвечает ей: «Но он и впрямь умер!» Она резко взмахнула руками и торопливо продолжала:

— Раздался звук, словно что-то мокрое и тяжелое упало на землю. Морис сказал, что обратится в суд, а Финн ответил, что в таком случае добьется, чтобы у Мориса отобрали собаку, которая гоняется за его, Финна, кошками. На этом они расстались. Морис в бешенстве поднялся на пригорок и тут увидел меня. Финн же, насколько мне известно, в ярости бросился к себе, в Джейкобс-коттедж.

— Значит, рыба перешла к полковнику Картаретту?

— Нет. Я же сказала вам: он отказался ее брать. И оставил форель там, на мосту. Я видела ее по дороге домой. Насколько я знаю, она так там и лежит.

— Рыба лежит рядом с телом полковника, — ответил Аллейн. — И вопрос теперь в том, кто ее туда положил.

2

На этот раз наступило долгое, ничем не нарушавшееся молчание.

— Может, он вернулся и взял ее оттуда, — неуверенно предположил Марк.

— Нет, — твердо сказала Роза.

Все повернулись к ней. Лицо Розы еще сохраняло следы слез, голос ее дрожал. После появления Аллейна она почти все время молчала, и он подумал было, что она слишком потрясена, чтобы принимать участие в разговоре.

— Нет? — негромко переспросил он.

— Папа бы так не поступил, — проговорила Роза — Это не в его духе.

— Это правда, — согласилась Китти. — Это на него не похоже.

И она всхлипнула.

— Извините — проговорил Марк. — Я сказал глупость. Конечно, вы правы. На полковника это не похоже.

Роза бросила на Марка один взгляд и этого было достаточно для Аллейна, чтобы разобраться в их взаимоотношениях. «Значит, они любят друг друга, — подумал он. — И если только я не утратил зоркости, его папаша неравнодушен к ее мачехе Теплая компания».

Обратившись к леди Лакландер, он спросил:

— После его ухода вы еще долго оставались там?

— Нет. Мы поговорили минут десять, а потом Морис, как я вам уже говорила, перешел мост и скрылся в ивняке на правом берегу.

— Какой дорогой вы вернулись домой?