Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия
Шрифт:
Итак, процесс ликвидации христианских церквей в Европе (особенно Западной и Северной) только набирает обороты. Этого можно было ожидать, учитывая снижение количества христиан в этом регионе. Церкви строились для нужд верующих, религиозным организациям трудно поддерживать церковные здания в надлежащем виде, если те пустеют.
Так, для большинства современных людей очень странно наблюдать христианское причастие, именуемое евхаристией, во время которого верующие поедают «условно-человеческое тело» и запивают его «условно-человеческой кровью».
Теологический парадокс современности
Более того, христианство и ислам далеко ушли в своей эволюции и по многим важным вопросам кардинально разошлись с мировоззрением своих прародителей. Например, концепция загробной жизни, являющаяся одним из краеугольных камней христианства и ислама, полностью отсутствует в иудаизме.
Странно, что Ветхий Завет до сих пор является канонической книгой для христиан и уважаемой книгой для мусульман.
Для начала христианским церковным иерархам стоило бы убрать Ветхий Завет из списка канонических книг христианства, потому что для думающего читателя он представляется совершенным анахронизмом, содержащим многие противоречия с моралью и теологией Нового Завета, а также сильнейшее противоречие с современной моралью, с процессами технологической сингулярности. Более того, видится необходимым и вовсе отказаться от канонических догм, которые часто вызывают улыбку и недопонимание современного человека. В эпоху технологической сингулярности все устоявшиеся представления о боге и законах мироздания меняются слишком быстро, поэтому и священные тексты должны регулярно обновляться, а не пытаться спрятаться за символизмом и иносказательностью.
Обновленные религиозные тексты христианства логичнее начинать с момента распятия Христа и его последующего воскресения, пропустив неоднозначные пассажи о святом зачатии, крещении в Иордане и попытке мятежа.
Настало время привести священные писания в соответствие с современным мировоззрением верующих авраамических религий.
В 1883 г. Папа Римский Лев XIII не позволил «модернистам» помочь церкви скорректирововать священные писания, заявив: «Все эти книги, которые церковь считает священными и каноническими, были целиком написаны по вдохновению Духом Святым. Мы не можем согласиться с тем, что они содержат ошибки, поскольку само Божественное откровение исключает любые ошибки, и это неизбежно следует из того, что Бог, Верховная Истина, не может ошибаться в своем учении».
К сожалению, современная католическая церковь также догматична, как и 100, и 1000 лет назад, потому что папа Иоанн Павел II, возглавлявший ее в с 1978 по 2005 гг., тоже заявил о нежелании корректировок священных писаний: «Это Откровение вполне определенно, его можно либо принять, либо отвергнуть – иных возможностей не существует. Если человек его принимает, он исповедует веру в Бога Отца Всемогущего, Творца неба и Земли, и в Иисуса Христа, Сына, единосущного Отцу, и в святого Духа, Господа и Подателя жизни. Либо он отвергает все это сразу».
Дмитрий Казеннов отмечает: «Логический порок религии врожденный, он более важен, чем история существования религиозных организаций со всеми их зверствами. Главная философская особенность религии заключается в том, что религиозные убеждения произвольно постулируются и не подлежат проверке». Казеннов считает, что Ницше был прав, назвав платонизм «худшим, самым томительным и самым опасным из всех заблуждений». Особенно ему не нравится позиция Платона (изложенная Сократом) по философии: «Те, кто предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью».
Именно Платон создал знакомое нам всем представление о душе, существующей независимо от тела и содержащей наш интеллект и память (когнитивный опыт): «Смерть – это не что иное, как отделение души от тела, верно? А “быть мертвым” – это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделенная от тела, – тоже сама по себе? Или, быть может, смерть – это что-нибудь иное?»
«Когда же в таком случае, – продолжал Сократ, – душа приходит в соприкосновение с истиной? Ведь, принимаясь исследовать что бы то ни было совместно с телом, она всякий раз обманывается – по вине тела».
Исследователи считают, что платоновского представления о душе в иудаизме не существует, оно могло быть привнесено не раньше похода Александра Македонского. В иудейской культуре нет развернутого представления о жизни после смерти; вместо этого существует «могила» и относительно позднее понятие воскресения (буквальное оживление описано в книге пророка Иезекииля 37:1–14).
Платон приводит довольно необычные доказательства существования души:
– жизнь противоположна смерти, как сон противоположен бодрствованию;
– чувственное знание равенства самого по себе или прекрасного самого по себе должно быть присуще нам до рождения (мы припоминаем идеи вещей);
– душа является неделимой и неизменной, в противовес изменяемому и смертному телу;
– душа является идеей жизни.
Этот миф о душе дополняется Платоном в его произведении «Федон» идеей о перерождении душ (она хорошо прижилась в восточных религиях) и о другой – восхождении души к роду богов (стала одной из основ христианства и мусульманства): «Допустим, что душа разлучается с телом чистою и не влачит за собою ничего телесного, ибо в течение всей жизни умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии и, по сути дела, готовилась умереть легко и спокойно. Но, думаю, если душа разлучается с телом оскверненная и замаранная, ибо всегда была в связи с телом, угождала ему и любила его, зачарованная телом, его страстями и наслаждениями настолько, что уже ничего не считала истинным, кроме телесного, – того, что можно осязать, увидеть, выпить, съесть или использовать для любовной утехи, а все смутное для глаза и незримое, но постигаемое разумом и философским рассуждением приучилась ненавидеть, бояться и избегать, – как, по-твоему, такая душа расстанется с телом чистою и обособленною в себе самой? Ясно, что душа, смешанная с телесным, тяжелеет, и эта тяжесть снова тянет ее в видимый мир. В страхе перед безвидным, перед тем, что называют Аидом, она бродит среди надгробий и могил – там иной раз и замечают похожие на тени призраки душ. Это призраки как раз таких душ, которые расстались с телом нечистыми; они причастны зримому и потому открываются глазу».
Конец ознакомительного фрагмента.