Формула счастья и 187 доступных удовольствий
Шрифт:
– Я тоже люблю купаться и рассматривать в маске рыб и подводных гадов… Меня Нина зовут, – представилась она и протянула ему руку.
Чуть ниже среднего роста, точеная фигура и немного смуглая от загара кожа. Золотистое сияние пшеничных волос усиливало привлекательность словно нарисованного лица с веснушками на чуть вздернутом носу. Огромные зеленовато–серые глаза, отороченные густыми темными ресницами без грамма косметики. Сама естество и юность. Он застыл от её красоты и совсем не мог пошевелиться. Хорошо, что он успел надеть тёмные очки и она не увидела, как его глаза повылазили из орбит. Мимолетная, как разряд молнии, пронеслась в голове мысль: «Что интересно она во мне нашла? Наверняка она подошла ко мне, приняв за кого-то другого». В общении с незнакомыми людьми Вениамин был всегда молчалив и застенчив. Он несмело протянул ей руку в ответ, внутренне напрягшись. Возможно
– Пойдёте купаться? – спросила она.
– Я только что вышел из воды. Она сегодня немного прохладная, впрочем как и вчера. Меня кстати Вениамином зовут.
Нина улыбнулась и ответила:
– Приятно познакомится с тобой Вениамин.
– Спасибо. И мне тоже Нина.
Она стала рассматривать ежа. Он пересказал ей то, о чем недавно узнал о них в интернете. Предупредил, что здесь их так много, что греки даже ведут борьбу с ними. Но безуспешно. Запросто можно наступить на одного из них и поранить ногу. Оценив твердость игл, Нина согласилась:
– Да, опасные гады. Говорят у них вкусная икра.
– Не знаю… Если надо, то вдвоем можно за час поймать десятка два… Один ловит… Другой, рядом, складывает улов, например, в пакет. Могу также узнать как и с чем их есть.
– Да. Нет. Это я так, к слову, сказала. Я и не собиралась их есть.
– Я, честно говоря, тоже,—Вениамин облегченно выдохнул, избавившись от давящей перспективы думать над дегустацией ёжиков. – Мне здесь больше нравится то, что кукурузу и редиску киприоты заправляют нежным сливочным маслом.
– Редис с маслом, не пробывала. Ой, я кажется опаздываю на завтрак, приду сюда после четырех. Вы придете?
– Да.., приду, – польщенный Вениамин даже слегка расхрабрился: – После моря приглашаю попробовать местное мезе. Тут недалеко есть симпатичный ресторанчик, – но тут же и ужаснулся:«Зачем сказал?.. Сейчас она меня пошлет! Так тебе и надо. Не подставляйся».
– Только с одним условием, что плавать мы будем вместе, – она повернулась, демонстрируя ровные округлые ягодицы, и стала быстро удаляться.
Следующие несколько часов провёл словно в тумане, не было и пяти минут чтобы он не подумал о ней. До обеда, гуляя по старинным улочкам Лимасола, проигрывая в голове утреннюю встречу, Вениамин размышлял о том, что он опять влюблен. На этот раз с первого взгляда. В романтических традициях 19 века. После обеда он не мог найти себе места. «Не ходи, не нужно тебе туда! Нужно отдыхать, без нервов и лишних переживаний. Сколько у тебя уже было незаконченных драм» – крутились мысли в его голове. Но молодость, фантазии, эротическое воображение пересилили голос разума. Он пришел в четыре часа на то же самое место. Конечно там никого не было. Он даже почувствовал облегчение, но и сразу за ним разочарование от того что не увидит Нину. «Купаться без неё не буду, подожду» – решил он и начал маяться, совсем не зная куда себя деть. Позагорал полчаса. Никого. Может оно и к лучшему. Успокоившись, он стал уже подрёмывать, но услышал чьи-то шаги возле своего уха. Он приподнял голову. От солнца в глазах у него поплыли круги, и он с трудом смог разглядеть кто это был.
– Привет, ловцам ёжиков, – Нина улыбнулась, демонстрируя белизну своих ровных зубов на загорелом лице.
– Привет. Я уже не ждал, что увижу тебя снова – от неожиданности, весьма откровенно ответил Вениамин и смутился.
Она была одета в короткий белый сарафан на тонких бретельках и высокие греческие сандалии. В руке у неё была плетёная сумочка, которую она сразу же приземлила на серый, вулканический песок. Подул теплый ветер, её сарафан всколыхнулся и оголил безупречную фигуру чуть выше бикини. Вениамин уже в который раз выпучил глаза в немом изумлении: миф оживал на глазах! Она не стала укрощать платье, как Мэрилин Монро, а быстрым движением рук сняла сарафан через голову. В один момент превратившись из маленькой девочки в соблазнительную женщину. Это слетающее с Нины белое платье показалось Вениамину необыкновенно эротическим арт–символом 21 века. Постелив рядом нежно–желтое полотенце, Нина опять улыбнулась и ничего не ответив легла. Закрыла глаза, наслаждаясь солнцем и произведенным на Вениамина впечатлением.
Они долго плавали в масках, загорали. Устав после такого активного отдыха, да и замерзнув, а ещё проголодавшись, они направились в ближайший ресторан, чтобы поесть и хоть немного согреться. Там время тоже прошло неплохо. Тихо, спокойно и за разговорами об интересных местах Кипра. Они мило потешались над официантом, который носил мезе до тех пор на столе не появилась четырехъярусная пирамида из стальных тарелок. Стол ломился от еды. Они съели первый ярус яств, запивая вином и так и не успели за разговорами попробовать всех рыб Средиземноморья. Между ними быстро установились теплые доверительные отношения. Ее округлое лицо с нежными веснушками покрылось прелестным румянцем от вина, так шедшим к ее пышным рыжеватым волосам. Нина даже рассказала Вене о своих страхах. Она немного побаивалась серьезных отношений и брака. Тревожась тем, что всё закончится скандальным разводом, как у её родителей. По мере взросления эта боязнь усиливалась. Этот страх ощущался ею как предчувствие. Начиная отношения она до сих пор ни разу не смогла представить дальнейшие совместные счастливые годы. Вместо этого она ощущала ужас, беспомощность перед неминуемым концом любого союза.
К своим неполным ещё двадцати годам Нина успела уже и от матери съехать, чтобы не мешать той налаживать личную жизнь. После школы, окончив курсы флористов, она работала в цветочном магазине. На Кипре впечатлений она уже набралась, а в одиночестве от дефицита общения несколько заскучала. Нина активно познавала мир и пользовалась популярностью у парней, при этом воспринимала мимолетность отношений как должное. Она особо не обременяла себя сложными или длительными отношениями и считала что нужно время, чтобы сначала набраться опыта и только после этого искать своё сокровище. И, как она подумала, знакомство с интеллигентным застенчивым юношей, так похожего на подростка, внесет разнообразие в оставшиеся дни пребывание в этом южном городке. Днем они с экскурсией или вдвоем осматривали знаменитые достопримечательности, живописные места. Веня успевал работать, много фотографируя профессиональным аппаратом, понравившиеся места – непременно с Ниной в центре. Он сделал несколько ее фотографий, весьма удачных, как и всем красивым девушкам ей это очень понравилось. А поздним вечером они купались в немного прогревшемся за день море, и вдоволь наплававшись наперегонки, без сил падали на серый песок, не испытывая неловкости от случайного прикосновения к полуобнаженным телам друг друга.
После купания, взявшись за руки, они гуляли по длинной набережной вечернего Лимасола, дыша пропитавшим его запахом остывающего морского воздуха с вплетенными в него ароматами кофе, вареной кукурузы, острой еды и специй, или сидели на берегу моря. Вначале Вениамину было неловко от мысли: «Ей возможно стыдно идти со мной рядом. Здесь полно интересных людей, производящих более сильное впечатление, чем я», особенно, когда молодые греки долго провожали её заинтересованными взглядами. Но потом и это прошло. Они подолгу говорили обо всем, делились впечатлениями подобно давно знакомым людям, истосковавшимся по общению после долгой разлуки. Надо признать – больше говорила Нина, а Веня внимательно слушал, но и он иногда был предельно откровенен с ней; и для него это был необычный формат общения с девушкой. Со стороны Нины – это была скорее покровительственная дружба, с Вениной – восхищение перед её внутренней свободой и смелостью, позволяющей проявлять инициативу, так для себя он определил её поведение. И красотой, которую он всегда боготворил в людях. Он хотел быть похожим на Нину: таким независимым, таким свободным. В том, чтобы в 19 лет выбраться в большой мир и окунуться в холодное море жизни, было что-то романтическое, но мысль об этом казалась ему пугающей. Это означало, что ему пришлось бы оставить в прошлом привычные согревающие ценности. А другой жизни, кроме как с матерью, он не знал.
Нина уезжала на два дня раньше Вениамина. Он с болью чувствовал её отъезд, и что нужно будет найти слова, чтобы с ней попрощаться. И… объясниться. «Это было на берегу моря, в первую полночь нашего знакомства. Я точно знал, что ангел был там, и море, и я, и звезды, и луна видели его. Этим ангелом была ты!» – он мучительно подбирал слова, чтобы рассказать Нине о своих чувствах. Вениамин прекрасно понимал, что женщины, предпочитают смелых мужчин, которые решительно выражают свою любовь. Но проявляя инициативу, тот, кто делает первый шаг, отдает себя в руки другому человеку. Отказ может иметь негативные последствия. Он боялся страданий, забывая о том, что ничего идеального не существует. Сколько раз Вениамин чувствовал себя «маленьким и незначительным» после того, как его с порога отвергла девушка. Может быть с её стороны это лишь мимолетное увлечение в отпуске, а может всё перерастёт в серьезные отношения, превратив жизнь в нескончаемую череду счастливых моментов. Кто знает? А вдруг? От одной только этой мысли он чувствовал непередаваемое воодушевление. Его бросало в дрожь от мысли о высшей любви, которая накрывает целиком и полностью.