Формула яда
Шрифт:
Планы переговоров с Деникиным тщательно обдумывают в штабе «Украинской Галицкой Армии» такие «щирые украинцы», явные иноземцы, как бывшие высшие офицеры развалившейся недавно австро-венгерской армии полковник Шаманек, полковник генерального штаба Густав Цириц, генерал Краус, подполковник Альфред Бизанц, полковник Лобковиц, младшие по званиям атаман Льорнер, атаман Фердинанд Лянг и два бывалых австрийских разведчика — сотник УГА, доктор шпионской службы Ганс Кох и атаман генерального штаба Альфонс Эрле.
Казалось бы, что у этих людей общего с «самостийной Украиной», в бой за которую они вели стрельцов УГА?
Ведь даже языка украинского большинство из них толком не знало, изъясняясь с подчиненными через переводчиков.
Закоренелые
Они знали, что живы еще их высокие покровители кайзер Вильгельм II, фельдмаршал Гиндербург и Габсбурги— Карл, Отто и прочие, чьей извечной политической целью был «Дранг нах Остен» — «Рывок на Восток», а первая задача в этой цели — овладение богатствами Украины. Именно поэтому вступили они в «большую игру» за овладение ключевыми позициями на фронтах борьбы за Украину, за превращение ее в иностранную колонию. А все остальное, весь этот набор лозунгов о «самостийной», о возрождении национальной романтики и т. д.,— была только мишура, пыль, сказочки для наивных детей, что, впрочем, обнаруживалось и невооруженным глазом при ближайшем рассмотрении ключевого вопроса о подчинении УГА армии генерала Деникина. Вот как звучал первый пункт протокола заседания военной комиссии, составленной из представителей командования Добровольческой и Галицкой армий 17 ноября 1919 года в Одессе:
«Галицька армiя переходить в повнiм складi враз з етапними установками, складами и движимим залiзнодорожним матерiалом на сторону роciйсько"i Добр. Армi"i i входить в повне распорядження головнокомандуючого збройними силами Пiвденно"i Poci"i, тепер через командуючого Вiйськами Новоросiйсько"i Области...»(«Галицкая армия в полном своем составе, вместе с этапными учреждениями, складами и подвижным железнодорожным материалом переходит на сторону Российской Добровольческой армии и полностью подчиняется распоряжениям главнокомандующего вооруженными силами Юга России, теперь через командующего Войсками Новороссийской Области...»).
От «Украинской Галицкой Армии» это позорнейшее соглашение (а ему предшествовал ряд других соглашений) подписали: атаман генерального штаба Циммерман (немец), сотник Турчин и поручик доктор Давид.
Диктатор Евген Петрушевич и тогдашний главнокомандующий УГА генерал Микитка пошли на такую постыдную сделку с одним из самых реакционных царских генералов — Антоном Деникиным и его помощниками, генералами Слащовым и Шиллингом, зная отлично, как те относятся к Украине и ко всему украинскому.
Ведь ни о какой Украине, даже с самой минимальной автономией, не говоря уже о «самостийной», не могло быть и речи в случае победы Деникина.
Везде и всюду Деникин провозглашал, что его главная цель — восстановление «единой и неделимой России». Победа Деникина логически вызвала бы возрождение той самой монархии Романовых, которая травила и ссылала великого певца Украины Тараса Шевченко, писателя Павла Грабовского, запрещала законами царских министров, вроде Юзефовича, украинский язык, украинский театр, называла «хамским» чудесный, мелодичный и богатый язык украинского народа.
Ведь всем было известно, знали об этом и агенты нашей разведки УГА, проникающие в тылы деникинской армии, что, еще не добившись победы, под нависшей угрозой разгрома их Красной Армией, деникинские офицеры повседневно в быту, на службе высмеивают и поносят всю культуру украинского народа, распространяют издевательские, т. н. «малороссийские» анекдоты и повсюду проявляют глубокое неуважение к Украине и ее многовековой освободительной борьбе, к ее историческим традициям. И вот к этим-то наиболее реакционным кругам, обломкам рухнувшей Российской монархии, пошли на поклон, склонив свои холопьи выи, «спасители Украины» — вожаки «Украинской Галицкой Армии», деятели Директории ЗУНР(Западноукраинской Народной Республики. ) все те,
Что может быть более позорного, унизительного, находящегося в прямом противоречии с логикой, чем этот военный союз с Деникиным?
...Может, и не стоило бы мне напоминать об этом акте, если бы он не был одним из постоянных постыдных приемов в двурушнической практике украинского буржуазного национализма, не повторялся бы неоднократно и в последующие годы — в иных вариантах. Есть еще обстоятельство, которое заставляет меня — после глубоких раздумий — напомнить об этих фактах читателю, особенно— молодому, которого легче обмануть, чем очевидца этих событий: ведь во всем постыдном походе УГА на Большую Украину принимали участие многие и многие будущие воспитатели и вдохновители «Украинской военной организации» — УВО, слившейся впоследствии с «Организацией украинских националистов» — ОУН, те, что вызвали со временем к жизни кровавую бандеровщину, мельниковщину, бульбовщину и прочие ответвления украинского национализма, особенно расцветшие в гитлеровской оккупации на землях Западной Украины и надолго запомнившиеся населению. Казалось бы, они, эти новые «фюреры ОУН», должны стыдиться былых трагических событий и сговора их духовных отцов с палачом Деникиным.
Однако нет!
Стоит почитать многочисленные националистические издания, а в том числе книги и брошюры, выпущенные националистической «Червоной калиной» во Львове, как вам станет ясно, что все эти курмановичи, шухевичи, капустянские, купчинские и другие деятели УГА всячески «глорификуют»(Прославляют) ее деятельность, на все лады превозносят свое участие в ней, со слюнявым сентиментализмом (писание богослова о. Голинского, например) повествуют о своих встречах с деникинскими офицерами — палачами Украины. Из заведомого предательства они с ловкостью профессиональных шулеров пытались, да, по-моему, еще и поныне пытаются, изобразить некий подвиг УГА, поставить его на котурны, овеять националистической романтикой. Вот, собственно говоря, для чего напоминаю я о фактах, виденных мною в далекой юности, которые трудно было тогда осмыслить без должного житейского опыта.
...Я вернулся в родной Львов после развала УГА и долгих мытарств, отсидев несколько месяцев в лагере Либерце, в Чехословакии, куда доля загнала многих таких же, как я, бывших вояк УГА.
Полные радужных надежд покидали мы Львов, надеясь, что победы УГА на Большой Украине будут содействовать укреплению позиций украинской делегации в Версале и заставят польских магнатов уйти из Западной Украины. Не тут-то было! Во Львове утвердился режим пилсудчины. Об украинском университете и о других высших учебных заведениях — речи быть не могло. Чтобы получить высшее образование, украинцу надо было пойти в сделку со своею совестью, с национальной честью, стать «перекинчиком» (Перебежчиком), отречься от всего, о чем мечталось, пойти в наймы «сусиив».
Западная Украина на долгие годы была отдана под власть колонизаторов, и этим мы, галичане и жители Волыни, были немало «обязаны» головному атаману Симону Петлюре, к которому националисты всех мастей относились с таким пиететом, несмотря на то что он лично совершил акт величайшего предательства по отношению к украинскому народу.
Годы, что прожил я под властью пилсудчиков, можно без всякого преувеличения назвать годами унижений и пресмыкательства. Нельзя было расправить плечи, поднять голову, смело посмотреть в глаза любому встречному, почувствовать под ногами свою родную украинскую землю, почувствовать себя ее хозяином. Надо было ловчить, изворачиваться, льстить, если ты хотел заработать на кусок хлеба, получить, скажем, клиентуру в адвокатской конторе. А все те, кто был у руля создания ЗУHP и «Украинской Галицкой Армии», вся наша украинская буржуазная элита, что несла персональную ответственность за гибель тысяч молодых галичан, ушедших в рядах УГА к берегам Днепра, жила припеваючи.