Формы и содержание. О любви, о времени, о творческих людях. Проза, эссе, афоризмы
Шрифт:
– А разве ты не видишь, не чувствуешь всей страстности этого горячего юного тела? Оно ощущает свое совершенство, свою удивительную власть над людскими сердцами, и само хочет обнажаться, привлекая к себе восхищенные взгляды.
– Может, девушке просто жарко стало от работы, вот она и сняла кофточку? – спросил я.
– Она наслаждается демонстрацией своей красоты! – убежденно воскликнул он. – Разве ты не видишь?
– А что бы сказал Достоевский, если бы узнал, что ты хочешь подсматривать за этой неосторожной девушкой? – спросил я. Это была моя последняя попытка.
– Достоевский… – вздохнул Денис. – Он понял бы меня. Он был великим знатоком страстей человеческих. К тому же, если она хочет, чтобы мы ее видели, это будет для нее добром. Всё творчество Достоевского – проповедь добра.
– Хрен с тобой, – вздохнул я. – На!
Я торжественно вручил ему телескоп.
Денис взял его, впившись глазами в смелую загорелую красавицу. Через пять секунд он с каменным лицом протянул телескоп мне.
– Что случилось? – встревожено спросил я. – Твой рассудок помутился от превосходящей человеческие помыслы красоты?
Денис молчал. Пожав плечами, я взял телескоп и навел его на предмет нашего вожделения и фантазий. Теперь я увидел всё. Это была грузная зрелая матрона лет 50-и, в трениках с начёсом и кондовом советском бюстгальтере, с облупившейся от солнца кожей и слоновьими ляжками бывалой огородницы.
Чернокнижник
Как-то раз Денис случайно смастерил на труде фигурку вуду. Потом он злонамеренно придал ей черты нелюбимого им учителя ОБЖ.
– Кстати, Вадим, у тебя нет случайно булавки? – спросил он с невинным видом.
– Ммм… тебе что-то проткнуть надо? – спросил я, не отрываясь от выжигания узора на сделанной мной лопатке для сырников.
– Да, тут ерунда одна, – спокойно ответил Денис.
– Хм. Вот, есть английская булавка, сейчас от ключа отцеплю.
Я дал ему булавку и вернулся к выжигателю «Силуэт».
Через пять минут Денис торжественно объявил:
– Сегодня мы уйдем домой раньше, потому что у нас не будет этого дурацкого ОБЖ.
– С чего ты взял? Вроде не было объявления, – удивился я.
– Знаю.
Когда урок кончился, к нам зашла классная руководительница:
– Учитель ОБЖ вдруг заболел, ушел домой с острой простудой. Последнего урока не будет. Передайте девочкам.
– Ура! – закричал класс хором.
Я в ужасе посмотрел на Дениса, который довольно поглаживал свою куклу вуду:
– Чудовище! Как ты мог свести в могилу этого достойного, почтенного человека?
– Старого маразматика, совсем спятившего за 40 лет в армии, – холодно ответил Денис. – Не лицемерь. На его уроке одни занимаются своими делами, а другие над ним смеются. Я сделал добро. Вы должны сказать мне спасибо.
– Но не такой же ценой!
– Не бойся, он выживет. Я проткнул его всего пару раз и даже не сказал заклинания. К тому же ты сам дал мне булавку.
– Но я же не знал зачем! – возопил я в отчаянии.
– Незнание законов магии не освобождает от ответственности, – невозмутимо ответил Денис.
– Грязный манипулятор! Теперь ты хочешь сказать, что еще и я в этом виноват!
– Да ладно, расслабься ты. Ты же видел, что все обрадовались. А учитель… Ну что, посидит дома, чайку попьёт, детишек понянчит.
– Его детишкам, небось, лет тридцать! – воскликнул я.
– Всё равно понянчит. Он спрашивать не будет. Ты что, не знаешь его?
На следующий день по зрелом размышлении я спросил Дениса:
– А почему бы тебе не протыкать иголкой вообще всех, кто тебе хоть чем-то мешает?
– Нет! – решительно возразил Денис. – Я не буду этого делать.
– Но почему? – не понял я. – Ведь это так удобно!
– Достоевский осуждал вудуизм, – сказал Денис, потрясая томиком любимого писателя.
Мудрец
Как-то раз папа позвал меня к телефону.
– Кто? – спросил я.
– Не знаю даже, – сказал папа. – Какой-то печальный пропитой бас умудрённого жизнью человека.
Это был 12-летний Денис.
Женщины любят сильных
– Мы очкастые интеллигентишки! – страстно восклицал Денис в упоённом самоуничижении, хотя очки были только на нём самом. – Мы умеем только думать, в то время как эпоха зовёт к действию. Посмотри, кто герои нынешней молодёжи! – риторически вопрошал 12-летний Денис. – Че Норрис, эС Сталлоне, А Шварценеггер, Же-Ка вэ Дамм. Долой рефлексию! Женщины любят сильных, решительных, боевых!
– Мускусных самцов с рёвом бизона в период гона, крушащих всё на своем пути? – иронически поинтересовался я.
– Именно! – радостно подхватил Денис. – Наконец-то ты прозрел!
– Лучше поздно, чем никогда, – согласился я.
– Но сможешь ли ты воплотить это в жизнь? – спросил Денис с вызовом.
– Я попробую, – пообещал я. – Я буду честно пытаться.
Неделю я собирался с силами и ломал себя. И вот я решился. Был тёплый и ясный апрельский день. Сама природа словно бы звала к топору, в смысле к действию. Когда урок едва начался, я разбежался по длинному коридору третьего этажа школы, увешанному портретами классиков и цитатами из них.
«Как Че Норрис! – думал я. – Женщины любят сильных!» Подбежав к открытой двери кабинета истории, где как раз и был наш урок, я в прыжке изо всех сил ударил ногой по краю двери. Я даже не забыл проорать: «Кия!». Дверь резко захлопнулась с диким грохотом. Тут я понял, что всё это видела учительница, которой я вчера весьма убедительно отвечал о движущих силах исторического процесса. Она даже ставила меня в пример «всякому хулиганью».
Из-за двери раздался стук падающего тела и сдавленный крик Дениса: