Форрест Гамп
Шрифт:
Я обнял ее, и мы так долго сидели вместе. Дэн откатился в ванную, сказал, что хочет пописать. Дженни спросила, сумеет ли он сам справиться, и не нужна ли ему помощь? Я ответил, что видел раньше, как он это делает, и что нет проблем.
Тогда она покачала головой и сказала:
— Вот что наделала эта вьетнамская война!
Но теперь с этим уже ничего не поделаешь. Вообщето это печальная картина, когда взрослый безногий мужчина должен писать в ботинок, а потом переливать это все в унитаз.
Так
Всю первую неделю туда приходил тот парень, которого я победил в первый раз, и все хотел отобрать назад свои пять баксов. Так он пробовал, пока не проиграл примерно двадцать пять баксов, и после этого уже больше не появлялся. Но все равно какие-то парни все время пытались меня победить, и через некоторое время стали приходить парни отовсюду, со всего города, и даже из окрестных городков тоже. Мы с Дэном делали примерно 150–200 баксов в неделю, совсем неплохо, доложу я вам. А хозяин пивной сказал, что он устроит чемпионат и пригласит телевидение и все такое прочее. Но еще до этого случилась одна вещь, снова полностью изменившая мою жизнь.
Приходит как-то в пивную парень в белом костюме и гавайской рубашке, с толстой золотой цепью на шее. Пока я разбирался с несколькими парнями за столом он стоял и смотрел, а потом подходит и присаживается за наш столик.
— Меня звать Майк, — говорит он, — я о вас слышал.
Дэн спросил его, что же он слышал, а Майк отвечает:
— Что этот вот парень — сильнейший борец в мире.
— Ну и что? — спрашивает Дэн.
А парень отвечает:
— Мне кажется, я знаю, как сделать, чтобы вы зарабатывали настоящие деньги, а не эту мелочь.
— И как же? — спрашивает Дэн.
— Борьбой, — говорит Майк, — только не этой мышиной возней, а настоящим реслингом. На глазах сотен и тысяч денежных людей.
— Борьбой с кем? — спрашивает Дэн.
— Неважно, — отвечает Майк. — Есть куча профессиональных борцов Чудо-в-Маске, Чудовищный увалень, Славный Славик, Грязный МакСвин, масса народа. Лучшие парни делают от ста до двухсот тысяч долларов в год. Мы попробуем потихоньку ввести вашего парня. Нужно показать ему кое-какие приемы. Я уверен, через некоторое время он станет чемпионом и заработает кучу денег.
— Что ты об этом думаешь, Форрест? — спросил меня Дэн.
— Не знаю, — говорю я, — я-то подумываю вернуться домой и заняться креветками.
— Креветками! — говорит Майк. — Парень, в реслинге ты сможешь заработать денег раз в пятьдесят больше, чем на креветках. Тебе не придется заниматься этим всю жизнь — пару лет, и тебе можно будет отваливать, а в банке у тебя будет приличный счет, будет кое-какая заначка.
— Наверно, надо спросить Дженни? — говорю я.
— Слушайте, — говорит Майк, —
— Нет, погоди, — говорит Дэн. Потом поворачивается ко мне и говорит:
— Слушай, Форрест, этот парень дело говорит. Тебе же нужен начальный капитал для того, чтобы начать разводить креветок?
— Вот что я тебе скажу, — говорит мне Майк, — ты можешь даже взять с собой этого парня, он будет твоим секундантом. Как только решишь отвалить, твое право. Ну, что скажешь?
Я пораскинул мозгами. Выглядит, конечно, неплохо, но ведь тут всегда скрывается какая-то ловушка. И всетаки я разинул свою пасть и произнес роковые слова:
— Согласен!
Вот так я стал профессиональным реслером. У Майка была контора в спортивном зале в центре Индианаполиса, и с тех пор каждый день мы с Дэном садились на автобус и ехали туда, чтобы учиться реслингу.
Оказалось, это полная ерунда — никого при этом не увечат, хотя со стороны должно выглядеть страшно.
Они меня научили разным вещам, вроде полунельсонов, бостонского захвата, вертушке и прочему. А Дэна они научили как орать на судью, чтобы вызвать как можно больше ажиотажа.
Дженни реслинг не слишком нравился, потому что она считала, что там людей увечат, а когда я сказал, что это ерунда, и все в порядке, она спросила:
— Ну а в чем же тогда смысл?
Это был хороший вопрос, но я не мог на него ответить, для меня было главное — заработать побольше денег.
Однажды они стали учить меня штуке под названием «брюхомобпол», это когда я должен прыгнуть на парня, а он в последнюю минуту уворачивается. Но почему-то у меня не получалось, все время я умудрялся плюхнуться на этого парня, прежде, чем он успевал увернуться. Наконец, Майк поднялся на ринг и говорит мне:
— Господи, Форрест, ты что — идиот, или что? Ты ведь так покалечить кого-нибудь можешь, дубина ты стоеросовая!
— Да, я — идиот, — отвечаю я.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Майк, и тогда Дэн помахал ему рукой, чтобы тот подошел, пошептал ему что-то с минуту на ухо, и Майк говорит:
— Боже! Ты что, шутишь? — но Дэн отрицательно покачал головой. Майк снова посмотрел на меня, пожал плечами, и сказал:
— Ну, тогда все ясно!
А примерно через час он снова выбегает из своего кабинета и подбегает к рингу.
— Я нашел! — кричит.
— Что нашел? — спрашивает Дэн.
— Кличку! Нам ведь нужно дать Форресту кличку для соревнований. И вот я только что догадался, какая лучше всего подойдет.
— Ну и что же это такое? — говорит Дэн.
— Дурачок! — говорит Майк. — Мы оденем его в памперсы, а сверху дурацкий колпак. Публике это понравится!
Дэн задумался.
— Не знаю, — сказал он, наконец, — не нравится мне это. Такое впечатление, что ты хочешь выставить его на всеобщее посмешище.