Форточка (приквелл)
Шрифт:
– Холодно в стогу, поехали в Таллинн, в гостиницу, – приказала девчонка. Замужество никак не изменило ее несерьезный облик.
Под утро Валерий нашел в себе силы признаться.
– Я больше не смогу сюда приезжать. Это была последняя возможность. Поехали со мной. Поженимся. Я тебе покажу целый мир, – неуверенно мямлил он.
– А ты похудел. Устал, любимый. Много работать приходиться? – пожалела его Фёкла.
– Значит, нет? – встал с кровати Валера. Осунулся сразу. Появившаяся
– Ты ничего не понял, – горько прошептала Фёкла.
– Значит, да, – загорелся Валерий.
– Ты не понял тогда, не понимаешь сейчас. Дылда бестолковая! – заплакала Фёкла, уткнувшись лицом в подушку.
Валера смотрел на худенькие, девчоночьи плечи, которые тряслись от рыданий, и не понимал ничего.
Фёклу Валера увез насильно, украл. Она не сопротивлялась, но была жутко недовольна. В С-Петербурге они ночевали в гостинице. Валера рассчитывал растопить её недовольство сексом, но быстро отстал. Фёкла была холодна и неприступна.
3 ноября 2007 года
Штабс-капитан просчитал операцию на Беломорканале до мелочей. Но в жизни, как всегда, все пошло наперекосяк. Сначала обнаружилось множество предателей. Около половины бараков были блокированы, охрана лагерей была предупреждена. Бескровный вариант провалился в самом начале. Предательство было ожидаемо, масштабы предательства были неожиданны. Отстранение Валерия от руководства операцией, и отказ от захвата лагерей, смотрелись оправданно. На деле жертв оказалось больше, чем при силовом варианте, и во много раз больше, чем в первый раз. Заключенных расстреливали с вышек из пулеметов. Дощатые стены бараков не могли служить защитой.
Система отбора сразу сломалась, и забирать стали всех подряд. Перейти успело около десяти тысяч, когда «лифты» перестали работать. Дорога в 1932 год была закрыта.
Удачей, можно было считать, малое количество, прорвавшихся из 1932 года, охранников. Тех из них, кто сдался, оставили в живых.
Двенадцатый век. День сорок пятый.
Поселки на озере стояли часто. Днем плывешь, ночью спишь на твердой земле. Прогулка, а не боевой поход. Дружинники и просто охотники, как сгинули. В каждом поселке радостно принимают, еду продают дешево. Бабы доступны и податливы. Мужчин очень мало. А то, что выпивка плохая, только радовало командиров.
Седьмая стоянка ничем не отличалась от предыдущих. Но это была последняя стоянка на озере. Спокойная жизнь кончалась, дальше путь предстоял по реке. «Копят силы. На реке будут встречать», – предвидел неприятности Скворцов.
И не он один. «Племянница» вождя викингов оказалась крайне боевой и беспокойной особой. Обладательницу труднопроизносимого имени, Василий звал просто Ольгой. Та начала отзываться сразу. А вот на гордого молодого вождя пришлось надеть наручники. У комбата нашлось их около сотни. «Не только ты лопаты заначиваешь, я тоже для обмена с населением запасся железом», – объяснил тот. Но Василий ему не поверил.
Ольга быстро училась русскому языку. Болтала безумолку, всё спрашивала, везде совала свой длинный нос.
Стали устраиваться на ночлег. Рана у Ольги подживала, и постель она уже стелила сама. Скворцов раздавал указания младшим командирам, когда Ольга беспардонно влезла в мужской разговор.
– Василий, дай отдохнуть людям. Завтра-послезавтра местные нападут, – подала голос «бессловесная женщина».
Скворцов хмуро посмотрел на неё, и Ольга замолчала. Василий, в конце, отдал команду уменьшить состав дежурных.
– Почему у тебя в отряде нет дружинников? – завела вечерний разговор Ольга.
– У меня бойцы лучше дружинников, – возразил Василий.
– Надо нанять. Деньги у тебя есть, – проявила свою осведомленность Ольга.
– Тебе это зачем, – поинтересовался Василий.
– Викингов надо нанимать. Мои родичи могучие войны, – занялась она откровенной рекламой.
– Приплывем в Новгород. Буду думать.
– В Новгород плохо. В Псков надо плыть, – высказала Ольга свежую мысль.
Такой бесконечный разговор Ольга обычно вела до тех пор, пока не вгоняла Василия в сон.
Совместные ночевки с молодой женщиной пошли на пользу организму Василия. Он ждал обещанной встречи со Светланой, надеясь, что приедет жена и все будет, наконец, как прежде. Поэтому Василий избегал близости с Ольгой, а та строила невероятные догадки о зароках, религиозных табу и сексуальных предпочтениях.
Глава 7.
Подсчитали, прослезились.
Когда рог изобилия начинает давать сбои, благоразумие и расчетливость вновь просыпаются.
3 ноября 2007 года
Оставив десять тысяч бывших зеков в двенадцатом веке, четверка руководителей, пребывала в полной растерянности. Светлана и Мышкин переживали провал, приведший к огромным жертвам. Коробов старший увидел, наконец, ненужность громадного количества смертей. Его цель оказалась недостижима. Валерий полностью потерял интерес к идее отца.
– Предлагаю в двенадцатый век больше не соваться, – высказался Валера.
– Бросать людей на произвол судьбы некрасиво. На озере практически не осталось судов. Они никуда не смогут добраться. Золота, серебра, ценных вещей у них практически нет. Вооружены только восемьсот человек из старого состава. Патронов мало. Они погибнут, – пожалел бывших коллег по лагерю Мышкин.
– У нас денежный кризис, – просветила Иннокентия Петровича Светлана.
– У нас просто кризис, – уточнил Валера.
– Не погибнут. Восемьсот винтовок страшная сила. Захватят озерный край, разживутся оружием. Плохо, что там больше половина уголовников. Около полутора тысяч старых уголовников в рабстве, и больше двух тысяч от первой партии гуляют по лесам. Царство ушкуйников будут создано раньше времени, – сказал Владимир Александрович.
– Царство ушкуйников без ушкуев? Ладно, жаба нас задушила деньги потратить, Скворцова давайте предупредим. Пусть он решает, – предложила свой вариант Светлана.