Форточка с видом на одиночество (сборник)

Барановский Михаил Анатольевич

– По крайней мере, писать в эту посудину неудобно.

– Отлично, кетчуп. Дальше. Не хочешь мороженой трески? Посмотри, какой у нее взгляд! Точно как у нашего бухгалтера.

– Давай купим рыбу с добрым взглядом, – предложила Лена. – Скажи, Макс, а ты пьешь с утра?

Тихо, чтобы никого не разбудить, Максим закрыл входную дверь. Сонная собака, позевывая, приветствовала его, виляя обрубком хвоста. Он снял обувь и прошел в квартиру. Заглянул в спальню – там спала жена. Зашел в детскую – в кроватке, раскрывшись, сопел Марик.

Максим поставил банку с мышью на пол и укрыл ребенка. Потом взял банку в руки, сел на стул у кровати и долго смотрел на спящего сына. «Странный день, – подумал Максим. – Как в кино».

Марик открыл глаза:

– Папа, – прошептал он, улыбнулся и снова заснул.

Был вечер. На причале кучками толпились и шумели празднично одетые люди. В руках у многих были цветы и шампанское, а на лицах светились улыбки. На одной из скамеек сидел Михаил с бывшими одноклассниками. В руках он держал стеклянную банку с хомячком. Напротив стоял катер. Весь он был обвешан разноцветными лампочками. Молодые люди разливали шампанское в пластиковые одноразовые стаканчики.

Из репродуктора раздался женский голос:

– Внимание! Внимание! С четвертого причала отправляется прогулочный катер.

Михаил сказал:

– Тихо! – И, задрав голову вверх, приказал: – Немедленно повтори! Я сказал – повтори!

Репродуктор тут же отозвался:

– Повторяю: с четвертого причала…

Все остальное потонуло в хохоте.

– Между прочим, – заметил Михаил, допивая шампанское, – период полураспада одноразового пластикового стаканчика несколько тысяч лет. Такая вот диспропорция.

Один из выпускников сказал Мише:

– А я слышал, ты в Израиль отчалил.

– Я действительно собирался, но потом решил остаться, чтобы посмотреть на твою физиономию через десять лет.

– Это правильно, – согласились одноклассники. – А то бы тебе пришлось сделать обрезание.

– Пришлось бы – значит, сделал, – с легкостью сказал Михаил и добавил: – Надо будет – вообще отрежу, от него одни убытки.

Среди голов и рук Александр с трудом обнаружил Ирину Владимировну. Она выглядела нарядно, с цветами в руках, говорила о чем-то с завучем по воспитательной работе – Анной Павловной и другими учителями. Александр пробирался сквозь толпу. И наконец, подошел к Ирине Владимировне.

– Ирина Владимировна, это вам! – Он протянул ей букет. – Простите меня, пожалуйста, за Омара Хайяма.

Ирина Владимировна, смущаясь и краснея, сказала:

– Спасибо, Саша. Это Саша Вяземский, помните? – представила она Александра другим учителям.

– Вяземский… Помним. Помним этого донжуана, – отозвались учителя. – Чем теперь занимаетесь, Александр?

– Да, в общем, все тем же… – неуверенно сказал Александр.

– Он спасателем работает в МЧС, – спохватилась Ирина Владимировна.

– Да ты что?! Герои среди нас! – загудели учителя и судно. – Давайте на катер, а то уйдет.

– Как хомячок? Нашли? – поинтересовалась Ирина Владимировна.

– Нашли! – Александр залез в карман пиджака и достал оттуда рыжего хомячка.

По узкому и шаткому перекидному мостику все перебирались на катер. Вернувшись к одноклассникам, Александр обнаружил Катю с бежевым хомячком в руках. Ее со всех сторон обступили бывшие соученики.

– Привет! Давай их познакомим, – предложил Кате Александр, доставая из кармана своего.

– У тебя она или он?

– Не знаю, – задумался Александр. – У них все такое маленькое. Ты Боба не видела?

– Нет. Представляешь, Мишка тоже хомяка принес.

– Интересно, – сказал Александр. – Пора на катер, а то там сейчас все концы отдадут.

– Без нас не отдадут, – зашумели одноклассники. – Я им отдам концы… и концы в воду… и с концами…

Все устремились на катер.

– Смотри, вон, кажется, Боб бежит! – сказал Александр.

К причалу и правда бежал Максим. Александр и Катя замахали ему руками и хомячками.

Катер весь в разноцветных огнях стоял на середине реки. Катя и Максим уединились на носу судна, в стороне от веселья и громкой музыки.

– Ты не обижайся на него, – сказала Катя.

– Я не обижаюсь.

На палубе появились Олег с Михаилом и Александром. В руках у них были пивные бутылки, а у Олега еще и большая клетка с морской свинкой.

Михаил, приближаясь, кричал:

– Эй, кормчие! Мы вас уже и в кают-компании искали, и на палубе, и в трюме, и на гросс-мачте, и в гальюне… Думали уже полундру объявлять, а они…

– Макс, где твоя открывалка? – поинтересовался Александр.

– Боб, – сказал Олег, – ты извини, хомячков не было. Видно, они всех раскупили. Оставались только морские свинки.

– Спасибо, – сказал Максим. – Знаешь, ты меня тоже извини.

– За что? – поинтересовался Олег.

– За домик, который я спалил.

– Нет, – сказал Олег строго, – этого я тебе никогда не прощу!

Тут все засмеялись, включились двигатели, заиграла музыка, и катер пошел вверх по реке, оставляя за собой вскипающий пенный след.

Чужие сны

1

Я думаю, мне надо куда-нибудь уехать от нее. Куда-нибудь на край света. К примеру, в Новую Зеландию. Да. Новая Зеландия вполне подойдет. Потому что, когда она рядом, я схожу с ума.

– Тебе со мной хорошо? – спрашиваю.

– Мне с тобой хорошо, – говорит и облизывает мороженое.

У нее маленький розовый шершавый, как у кошки, язык. Таким языком облизывает мороженое и говорит:

– И без тебя хорошо.

Выходит, ей по-всякому хорошо. А мне по-всякому плохо. С ней – плохо, потому что с ней я схожу с ума, а без нее еще хуже. Но говорят, не бывает так плохо, чтобы не было еще хуже.