Форточник

Annotation

Рассказ был написан для мастер-класса С.Лукьяненко на Росконе-2017. Тема:"форточка в иной мир".

Мушинский Олег

Мушинский Олег

Форточник

Форточник

На

песке лежал труп. При жизни это был молодой человек, лет двадцати пяти. Этой ночью его зарезали на городском пляже.

– В карманах пусто, товарисч капитан, - доложил полицейский, закончив осмотр тела.

Слово "товарищ" он произносил на американский манер, но без того полускрытого сарказма, который зачастую свойственен гражданам бывшего США. Особенно в такой глубинке, каким был Иствилл, и вдвойне особенно по отношению к русским. Капитан Белов был русским.

– Похоже на ограбление, - добавил полицейский.

Он поднялся на ноги и отряхнул с форменных брюк налипшие песчинки. Капитан Белов пожал плечами. Его взгляд скользнул по одежде покойного: выцветшая на солнце рубашка, потертые джинсы, ботинки со стоптанной подошвой.

– Похоже на то, Джим, - согласился Белов.
– Если только у него вообще было что взять.

– Вряд ли его убили просто так, - отозвался полицейский.

Белов кивнул. Совсем сбрасывать эту версию со счетов не стоило, но Джим был прав - вряд ли. Также как вряд ли покойный просто так пришел ночью на городской пляж. Уж точно не для того, чтобы искупаться. На заливе всю ночь бушевал шторм. Он утих только под утро, а покойного, по словам доктора, убили за час до рассвета. Тот же шторм смыл почти все следы. Кое-что, правда, осталось. Немного, но Белову хватило, чтобы понять: здесь была драка. Убитый, по правде говоря, выглядел слабым и тщедушным, но, возможно, его противник оказался ему под стать.

Белов обвел взглядом пляж. Широкая песчаная полоса была огорожена бетонным забором. Вдоль линии прибоя валялся всякий мусор, выброшенный из залива ночным штормом. Собственно, уборщик этого мусора и обнаружил тело. На самом краю ржавел остов советского десантного корабля. Местные ребятишки играли на его палубе в пиратов и ныряли в залив, с кормы отлично ловилась рыба, а в трюме на птичьих правах жил уборщик по прозвищу Сварливый Боб. Настоящего его имени никто не знал, да и всем по большому счету было наплевать. Боб прибирал пляж, получая в качестве платы всё, что сможет найти среди мусора, и всех это устраивало.

– Джим, - позвал Белов.
– А где наш свидетель?

– У себя, товарисч капитан, - отозвался полицейский, кивком указав в сторону корабля.
– Я его пока отпустил.

– Это ты зря. Напьется ведь.

Джим уверенно мотнул головой.

– Не-а, - сказал он.
– Я ему запретил.

– Совсем?
– спросил Белов.

– Что совсем?

– Совсем запретил пить?

– Просто запретил, - сказал полицейский.
– Значит, не должен.

Белов криво усмехнулся. Джим всегда преподносил это как особую законопослушность американцев.

У них, мол, если нельзя, то нельзя. Даже если очень хочется. Как будто тут до прихода советской армии не загнивающий капитализм был, а какая-то страна добрых фей. Причём Джим искренне в это верил. Как он с такой верой в людей служил в полиции, для Белова до сих пор оставалось загадкой.

– Ладно, пойдем с ним пообщаемся, - сказал капитан.
– Если он, конечно, еще в форме.

В последнем Белов серьезно сомневался. Законченному алкоголику, каким он знал Боба, только дай повод "поправить нервы". Но, с другой стороны, ничего полезного Белов от их общения и не ждал. Драка в ночи двух голодранцев - это вам не книжное убийство какого-нибудь английского лорда в отрезанном от всего мира поместье. Здесь нет ни очевидцев, ни зачастую самого смысла. Есть только труп, и его смерть необходимо расследовать.

Чуть в отдалении скучали два санитара. Белов уже на ходу махнул им рукой - мол, забирайте тело - и они с Джимом направились к остову корабля. Сапоги вязли в мокром песке. Буря улеглась, но с залива по-прежнему задувал резкий, не по-майски холодный ветер. Белов поднял воротник плаща. Джим был одет строго по форме и теперь ежился на ветру. Местные кадры носили форму советской милиции, хотя именовались как и прежде полицией. Как выяснилось, у них тут в Америке словом "милиция" обозначалось народное ополчение, а подобные ассоциации категорически не приветствовались.

Джим первым легко взбежал по опущенной аппарели. Вход в трюм преграждала стена из тонких бревен и самая обыкновенная дверь. Джим постучал в нее кулаком. С той стороны донесся невнятный хрип. Джим аккуратно отставил дверь в сторону и шагнул внутрь. Белов последовал за ним.

Свет проникал в трюм через многочисленные щели между бревнами, но сейчас солнце находилось с другой стороны и тьма лишь слегка рассеивалась. Справа вдоль борта стоял длинный стеллаж. Белов машинально скользнул по полкам взглядом, но ничего криминального не заметил. Обычный мусор, всё еще пригодный для перепродажи, плюс вырезанные из корней фигурки людей и животных.

Дальняя часть трюма была затоплена. Темная полоса на полу указывала, докуда доходил прилив внутри корабля. Слева под тонкой сеткой стоял топчан, накрытый толстым одеялом, а за ним располагалась небольшая кухонька: стол, стул и газовая плита с баллоном.

Хозяин берлоги сидел на табурете за столом. Это был крепкий мужичок в знававшим лучшие времена костюме, небритый и заросший. Правой рукой Боб крепко сжимал полупустую бутылку самогона. Джим нахмурился.

– Да я капельку, - поспешил заявить Боб.
– Только чтоб в тонусе быть.

– Ну-ну, - сказал Белов.
– Ладно, раз ты теперь в тонусе, давай рассказывай, как дело было.

Боб на несколько секунд озадачился, соображая.

– Так, мертвеца я видел, - сказал, наконец, он.
– Вышел как всегда. Солнце только встало. Иду, мусор собираю, а он мертвый лежит.

– Вот прямо так и лежит?
– с небрежно отмеренным недоверием бросил Белов.

– Так прямо и лежит, - ответил Боб.
– Я его не трогал, если вы о том.

– Ты что ж, не проверил, жив ли он?
– удивился Джим.