Фото на память
Шрифт:
– Радость всегда в какой-то мере – неожиданная, даже самая незначительная мелочь может послужить ее причиной… – мечтательно произнесла Валандра.
– Трудно с тобой не согласиться… – Жуков продолжал буравить взглядом ее отрешенное лицо.
– А что же твоя работа? – полюбопытствовала она.
– Решил немного отдохнуть, – Женька быстрым движением откинулся на спинку стула и, картинно потянувшись, заложил руки за голову, – осточертело все!
Он поморщился и, прищурившись, склонил
– А что же делать другим людям, чья работа далека от какого бы то ни было творчества? – усмехнулась Валандра, изучая Женькину физиономию.
«Симпатичный малый, манерный немного, строит из себя пресыщенного эстета…»
– Ох уж это творчество! – вздохнул он, – простор для воображения, конечно, есть… Еще бы бабки нормальные платили!
– Сколько человеку не дай – все ему мало, разве не так?
К столу, за которым они сидели, приблизилась официантка и принялась выставлять на кипельно-белую скатерть Валандрин заказ.
– О-о-о! – Женька взял в руки бутылку мукузани и стал внимательно изучать этикетку, – десять!
– Что десять? – спросила Валентина, ловя на себе заинтересованные взгляды блондинки в белом переднике.
– Медалей десять, – Женька опустил бутылку на стол, – налить? – проявил он галантность.
– Налей. И себе тоже, – обворожительно улыбнулась Вершинина, чувствуя себя Сарой Бернар или Гретой Гарбо.
«Вот они – подмостки! Все эти слова, жесты…»
Женька принес свой до краев наполненный фужер и узкую початую бутылку «Лидии». Официантка завершила свою работу и, одарив парочку внимательным взглядом, как будто прикидывая в уме шансы обоих, удалилась.
– Давай устроим пьянку?! – Женька заговорщически посмотрел на Валентину.
– У тебя неприятности? – сбилась она на сочувственный тон.
– А! – пренебрежительно махнул он рукой. Экстравагантный плоский браслет из серебра скользнул к запястью.
– Не хочешь говорить?
– Ты, прям, как из службы 911, – усмехнулся Женька, откидывая длинную челку, – лучше скажи, как идет расследование?
– А ты, я вижу, уже изрядно принял… – парировала Валандра.
– Что хочу – то и ворочу! – засмеялся Жуков, ставя перед Вершининой только что наполненный фужер.
– Спасибо, – она пригубила вино. – терпкое!
– А ты чего хотела?! У меня книга есть, «О вкусной и здоровой пище» называется, пятьдесят третьего года издания, так там этому вину такие дифирамбы поют! – Женька закатил глаза. – А знаешь что, Валентина, давай проведем вечер у меня, а? – карие глаза Женьки заблестели.
– Смелая мысль! И что же мы будем делать?
– Тебе сколько лет? – Женька лукаво приподнял одну бровь.
– В каком смысле? – посмотрела она на него с прохладцей.
– Ты такие вопросы
– Ты что же, меня откровенно снимаешь? – Валандра перестала жевать и, не мигая, смотрела на Жукова.
– А если и так?! Хотя это слово мне не нравится, истасканное какое-то…
– Может тогда – «клеешь»? – Вершинина невозмутимо принялась за жюльен.
– Тоже не очень, – поморщился Женька.
– Но суть-то одна – как это не назови.
– А почему бы не… Да, я тебя снимаю! – решительно сказал Женька, сделав серьезное выражение лица.
– Занятно! – усмехнулась Валандра, – так вот что значит «называть вещи своими именами»?
– Мы – дети своего времени, потерянное поколение, так сказать, пользуемся языковыми штампами, которые кто-то придумывает за нас, – Женька сделал несколько больших глотков и поставил фужер на стол. – Ты мне нравишься…
– Ты думаешь, этого достаточно?
– Для того, чтобы лечь в постель?
– Тебе не хватает внимания со стороны женского пола? – иронично спросила Валентина, уклонившись от прямого ответа.
– Твоего внимания! – он в драматическом жесте схватил ее левую руку, в которой она держала смятую салфетку, и притянул к губам.
– Ну хватит! – недовольно сказала Валандра, вырывая руку, – комедиантства я не люблю.
– А что ты любишь?
– Неиспорченных женским вниманием мальчиков, – пошутила она.
– Нет, а все-таки, тебе удалось что-нибудь раскопать? – сменил вдруг тему Женька.
– Переживаешь за подругу?
– Просто интересно…
– Пока только предположения, – отмахнулась Валандра.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Жуков долго ковырялся с замком. Наконец он открыл дверь и, галантно пропустив Вершинину, вошел сам. В прихожей было довольно темно. Нащупав на стене выключатель, Женька включил электричество.
– Уютно здесь у тебя, – Вершинина окинула взглядом прихожую: бордово-коричневые обои в каких-то бронзовых флейтах, декоративные тарелки на стенах, небольшие картины, писаные маслом.
– Садись, – Женька указал на симпатичный пуфик рядом с зеркалом.
Валандра с удовольствием опустилась на мягкое сиденье.
– Да я сама, – неловко улыбнулась она, видя, что Женька, встав на колени, собирается снять с нее обувь.
– Позволь это сделать мне, не отказывай в удовольствии… – он профессиональным жестом расстегнул молнию на замшевом сапоге и стянул его, потом расправился и со вторым.
– Приятно, черт возьми! – не удержалась от восклицания Валандра.
– Устала? – Женька принялся осторожно массировать Валентине стопы.
– Да перестань… – смутилась она.