Фотограф и гадалка
Шрифт:
– Ничего не поделаешь, Сеня, – вздохнул я. – Частный бизнес имеет свою специфику.
Убедить Сеню труда не составило, а вот что касается наших оппонентов, то тут дел было невпроворот. Люди нам попались с фантазией и с большими возможностями. Среди заснятых мною на пленку у гадалкиного дома субъектов Чернов без труда опознал Эдуарда Кривцова, более известного в специфических кругах под псевдонимом «Кривой». Скорее всего он был главарем банды, поскольку остальные, включая красномордого водилу, были самыми обычными быками. Разумеется, дважды судимый Кривцов хоть и представлял для нас известный интерес, но все-таки вряд ли являлся организатором широкомасштабной операции по скупке земельных наделов. Подобное мероприятие было под силу крупной структуре, обладающей немалыми финансовыми возможностями. По сведениям Чернова, строительство в районе Шергуновской дачи вела строительная фирма «Прогресс», которую возглавлял небезызвестный в городе бизнесмен, Петр Васильевич Семибратов, не лишенный к тому же политических амбиций. По слухам, он то ли собирался выставить, то ли уже выставил свою кандидатуру на пост мэра нашего славного города. Словом, фигура была настолько солидная, что связываться с ней политическим и экономическим легковесам вроде нас с Черновым явно не стоило. Тем не менее мы связались, поскольку, как сказал резидент Шварц, «волков бояться – в лес не ходить». На что агент Веселов ответил «есть» и отправился на встречу с видным политиком и бизнесменом.
Нельзя сказать, что никому неведомый фотограф был вот так с бухты-барахты допущен пред ясны очи значительного лица. Пришлось в который уже раз пойти на подлог и воспользоваться фальшивым удостоверением сотрудника газеты. Видимо, слухи о предстоящей политической карьере Семибратова не были ложными, поскольку бизнесмен практически без проволочек согласился встретиться с представителем прессы.
Солидный кабинет, куда я был допущен, произвел на меня очень приятное впечатление. Что же касается его хозяина, то господин Семибратов был этим шикарным апартаментам, что называется, под стать. Солидный дядя в возрасте под пятьдесят с благородной сединой в еще густых волосах. Впечатление портили глаза, слишком уж плутовато сощуренные для человека, претендующего на почетное звание отца города.
– Вы журналист? – полюбопытствовал Петр Васильевич после того, как я пару раз щелкнул его фотоаппаратом.
– Не совсем. Я посланец астрала.
– Вы в своем уме? – грозно нахмурил брови бизнесмен.
– Разумеется. Меня к вам прислала Климентина.
– Вы что, тоже экстрасенс? – удивился Семибратов, подтверждая тем самым, что знаком с гадалкой.
– В некотором роде. Но кроме всего прочего, я уполномочен заключить с вами сделку. Вы ведь интересуетесь земельными участками?
– Допустим. И кто вас уполномочил?
– Видите ли в чем дело, Петр Васильевич, Климентина, действуя от вашего имени и по вашему поручению, взяла на себя обязательства перед астралом. И, увы, обязательства не выполнила. Бобик прибыл, а Сени все нет и нет. Боюсь, что мы вынуждены будем предъявить вам счет.
– Какой Бобик, вы что, с ума сошли? – Семибратов дернул щекой и покосился на дверь.
В общем-то, его можно было понять. Перед ним сидел на стуле человек, явно превосходящий его по физическим кондициям и столь же явно сумасшедший. Тут даже у выдержанного и уверенного в себе человека могут сдать нервы.
– Вы в курсе, что Климентина напророчила смерть некому Семену Шергунову?
– Да какое мне дело до этой вздорной бабы! – Семибратов занял удобную позицию между мной и дверью, и в голосе его зазвучала уверенность. – А вам лучше всего покинуть мой кабинет добром. В противном случае, я вызову охрану.
– Как угодно, Петр Васильевич, – пожал я плечами, поднимаясь со стула. – Но я бы на вашем месте задумался над нашим предложением. Сто тысяч за земельный участок в черте города, размером в шесть соток, это не такая уж большая цена, особенно в преддверии выборов.
– Так вы шантажист? – захохотал с облегчением Семибратов. – Вот уж право слово не ожидал. Да вы знаете, с кем связались, молодой человек?
– Разумеется, знаю. Так вы говорите, что вас не устраивает названная мною цена?
– Не устраивает, – зло прошипел Семибратов. – Я вообще не желаю иметь дело с авантюристами. Убирайтесь туда, откуда пришли. Словом, идите к черту.
– Жаль, – сказал я уже от дверей. – Там будут огорчены. Я думал, мы договоримся.
Как и предполагал Чернов, наш демарш не остался без последствий. Противник запаниковал от предчувствия неясной угрозы. Разумеется, они уже успели навести о нас справки и выяснили, что имеют дело, в общем-то, с ничтожествами, за которыми нет практически никакой серьезной силы. Но тем непостижимей для них была наша наглость. К вечеру в Черновский офис для переговоров, а возможно и для психологического давления на противника заявился Эдуард Кривцов в сопровождении своих четырех гвардейцев.
Предложенный нами кофе он отверг в выражениях нецензурных. После чего резидент Шварц предупредил его, что он находится в учреждении пусть и частном, но весьма уважаемом в городе. Разговоры в котором записываются на магнитофонную ленту. Не говоря уже о телевизионной камере, которая фиксирует всех входящих и выходящих.
Надо признать, что присутствие видеокамеры всегда благотворно действует на самые пылкие и необузданные сердца. Бритый Эдик сбавил тон. Видимо, погром в Черновском офисе не входил пока в планы Семибратова. Любезность господина Кривцова простерлась до того, что он тут же не сходя со стула, предложил нам десять тысяч, правда в выражениях грубых, а местами даже матерных. При этом он тряс перед нашими носами плакатом с богатейшей надписью: «Бобик прибыл, ждем Сеню. В крайнем случае согласны на Петю Семибратова. Астрал.» Идея организовать пикет, вооруженный подобного рода лозунгами, принадлежала мне. И имела у местной прессы бешеный успех. Пикет только за сегодняшний день уже трижды показывали по телевидению и комментировали на все лады. Расчет мы делали на то, что просочившиеся в прессу слухи о манипуляциях Семибратова с земельными участками весьма негативно будут восприняты избирателями, среди которых есть немало дачевладельцев, трепетно относящихся к своей собственности.
Сложность ситуации для господина Семибратова была еще и в том, что главным его оппонентом в разворачивающейся предвыборной компании был ныне действующий мэр, под крылышко которого мы с Черновым собирались нырнуть в случае совсем уж хамских действий Семибратовской команды. На это и намекнул Кривому резидент Шварц, с ходу отвергая его предложение.
– Верните машину клиенту, – потребовал я, – иначе мы вынуждены будем прекратить переговоры.
Кривцовская банда убыла в расстроенных чувствах. Мы же пребывали в приподнятом состоянии духа, готовые к продолжению борьбы. И, в общем, в своем оптимизме оказались правы. Не прошло и двух дней, как Сене Шергунову был возвращен его автомобиль, причем в целости и сохранности, а нам была предложена сумма в сорок тысяч. Рыдающий от счастья Сеня готов был уже согласиться с предложением оппонентов, но мы с Черновым посчитали его поведение малодушным и подрывающим имидж солидной сыскной фирмы.
– У каждого делового человека свой масштаб, – возмущенно выговаривал Сене Чернов. – Я потеряю уважение потенциальных клиентов, если поддамся наглому шантажу и соглашусь со столь ничтожным возмещением ущерба.
За эти дни Кривцов трижды порывался набить нам морду, но все его порывы закончились пшиком. По той простой причине, что наша с Черновым слава на местных информационных каналах росла прямо-таки с феерической быстротой. Нам приписывали авторство пиаркомпании никому неведомого господина по фамилии Астрал. Причем рейтинг этого кандидата рос такими темпами, что через четыре дня непрерывного пикета возле офиса конкурента, он уверенно возглавил список во всех проводимых в городе опросах. После этого забеспокоился уже и мэр со своими присными. Самым скверным было то, что никто не знал, кто он такой, этот господин со страшной фамилией и какие цели преследует в нашем городе. В предположениях, разумеется, недостатка не было. Кое-кто договорился уже до того, что господина Астрала подталкивает в кресло мэра мохнатая лапа аж из самой столицы. Что не могло, конечно, не взволновать городской бомонд и без того пребывающий в состоянии взвинченности. Были и иные предположения, бросающие откровенно черную тень на репутацию господина Семибратова. Разумеется, наш многомудрый электорат трудно удивить связями бизнеса с криминалом, но тут в некотором роде шла речь о наезде другого порядка. О наезде совершенно не по тем понятиям, к которым мы привыкли. И это было уже черт знает что. В том смысле, что черт его, Семибратова, знает. А пикеты со странными лозунгами все продолжались. Более того они разрастались за счет любопытствующих граждан, которые к нашим лозунгам добавляли свои, часто весьма огорчительные для власть предержащих.
– Вот ведь буржуйская морда, – высказал Чернов наше с ним общее мнение в адрес господина Семибратова. – Да для него эти несчастные сто тысяч рублей – тьфу, плюнуть и растереть, а он чуть революцию в городе не спровоцировал.
К счастью, на шестой день, когда количество пикетчиков возросло до угрожающей цифры в пятьдесят человек, противник сдался. Торжественный и мрачный Эдик Кривцов с целлофановым пакетом в руках объявился на пороге нашего офиса.
– Ну, если бы не эти идиотские выборы, то я бы вам… – дальнейшие слова я приводить не буду, любой и каждый может продолжить мысль Кривцова по своему вкусу и настроению.