Фотограф и гадалка
Шрифт:
Не прошло и двадцати минут, как к дому подкатила «Тойота», из которой вывалились четверо громил и рысью бросились к знакомому нам подъезду. Я нисколько не сомневался, что помчались они на второй этаж, но на всякий случай справился у сидящего за рулем иномарки придурка:
– Вы приехали к Климентине?
– Допустим. А тебе-то какое дело?
– Я посланец астрала, – пояснил я невеже, демонстративно при этом срисовывая номер его машины. – Вы не в курсе, почему задерживается Сеня. Бобик прибыл, а его все нет и нет. Там уже волнуются. У них план горит.
– Кто волнуется?
– Если Сеня вовремя не прибудет, то Люцифер потребует замену. Зачем вам лишние неприятности?
– Ты кто такой? – комод, сидящий за рулем «Тойоты», начал проявлять беспокойство и даже выказал намерение покинуть салон для последующей разборки с настырным прохожим.
– Я фотограф.
В подтверждение своих слов я показал фотоаппарат, висевший у меня на шее, и даже пару раз щелкнул оппонента в анфас и профиль, после чего удалился пружинистой походкой. А проще говоря, сбежал с поля несостоявшегося боя, ибо счел несвоевременным слишком уж тесный контакт с предполагаемым противником. Комод кричал мне что-то вслед, отпугивая побуревшей от ярости физиономией несовершеннолетних обитателей дома, пестрой стайкой собравшихся вокруг места инцидента, едва не завершившегося побоищем. Впрочем, я его ругани уже не слышал, благополучно ретировавшись из заколдованного места под испуганное воркование растревоженного Шергунова.
– Ты с ума сошел, они же нам морду набьют.
– Ты собираешься возвращать свою музейную реликвию или уже примирился со своей потерей?
– Ничего я не примирился, – возмутился Сеня. – Зачем ты их фотографировал?
– А раз не примирился, то сиди и помалкивай.
Пока я в офисе детектива проявлял пленку и печатал фотографии вернулся сам хозяин, в весьма приподнятом состоянии духа. Из чего я заключил, что прибыл сюда не с пустыми руками. Мои снимки Виктор рассматривал с большим интересом. Потом сверялся со своей электронной картотекой. После чего продемонстрировал внимающим с благоговением слушателям достоинства своего аналитического ума.
– Как я и предполагал, дело целиком и полностью завязано на центральный для России вопрос – земельный.
– Еще одна революция? – вежливо полюбопытствовал я.
– Локального масштаба, – подтвердил Чернов. – Шергуновская дачка очень удачно расположена. Практически в черте города. До реки рукой подать. Чудесный ландшафт. Словом, по нынешним временам эти земельные участки представляют большую ценность, тем более что в округе уже развернулось широкомасштабное строительство сказочных замков. А Сенина халупа никак не вписывается в планы генерального строительства. Как не вписывается в него и еще полсотни построенных в незапамятные времена хибар. Расклад понятен?
– В общем, да, – подтвердил я.
Дабы сбить цену и сжить при этом упрямых дачевладельцев, в ход были пущены средства, как запугивания, так и уговаривания. Две халупы даже сгоряча сожгли, но они, к сожалению, оказались застрахованы. Народ ныне пошел ушлый. А страховым агенствам не с руки оказалось оплачивать чье-то чрезмерное расторопство. Словом, вмешалась прокуратура, и ушлые людишки
– Кто посоветовал твоей Машке обратиться к гадалке?
– Смирнова посоветовала, наша соседка, – пояснил Шергунов. – У нее на участке тоже творились всякие непотребства. То инвентарь пропадет, то забор завалится, то проросший лук словно невидимая метла сметет. А обратилась к экстрасенсу, и все неприятности как рукой сняло.
– Вот, – поднял палец к потолку Чернов. – Я же говорю, работа ведется индивидуально, с учетом психологии потенциального продавца земельного надела. Советовала гадалка твоей супруге, продать теткин надел и продать как можно скорее?
– Ну советовала, – нехотя подтвердил Сеня. – Сказала, что тетка без благости в душе сделала подарок. А Машка с теткой действительно не ахти как дружно жили.
– А покупатели были? – полюбопытствовал я.
– Приходил мужичонка. Но уж больно мало предлагал. Не деньги, а слезы.
Расклад мне, в общем, был понятен. Не все, конечно, такие суеверные, как Сеня Шергунов с его хитромудрой Машкой, но если людей на протяжении достаточно долгого времени изводить мелкими пакостями, уголовно не наказуемого, но до печенок достающего характера, то рано или поздно они махнут рукой на собственность и согласятся от нее избавиться за выгодную покупателям цену.
– С Сеней они, однако, перестарались, – заметил я вскольз. – Угон машины, какой бы развалюхой она ни была, это уголовно наказуемое деяние.
– У нас много чего наказуемо, но недоказуемо, – усмехнулся Чернов. – Значит так, клиент, давайте расставим проясним вашу позицию: готовы вы продать земельный участок или будете отстаивать свое право на собственность до победного конца?
– Пусть машину вернут, – насупился Шергунов, – а дачу я продам хоть сейчас. На кой она мне сдалась.
– Шестьдесят тысяч тебя устроят?
– А не дорого? – почесал затылок Сеня, что-то прикидывая в уме.
– Я, сударь мой профессионал, – обиженно сказал Чернов. – И в данном случае мой гонорар составит пять процентов от сделки. Риск слишком велик.
– Запрашивай сто, – посоветовал я Шергунову, – а там уж сколько дадут.
– Цена-то несуразная, – возмутился Сеня. – Таких денег хибара не стоит.
– Причем тут твой курятник, – возмутился Чернов. – Речь идет о земле. А земля, скажи спасибо тетке, ныне ваша частная собственность.
– Я уж не говорю о моральном ущербе, который вы с Машкой понесли в связи со смертью Бобика и пропажей любимого автомобиля, – поддержал я Чернова.
– Ладно, – махнул рукой Сеня и потянул на себя составленный Черновым договор. – А почему ты говорил, что берешь за услуги пять процентов, а здесь написано десять?
– Потому что первоначальная сумма выросла почти вдвое, – пояснил простофиле Чернов. – Следовательно, потребуется вдвое больше усилий, чтобы выбить ее у оппонентов. Ты что, хочешь, чтобы я на тебя даром работал? Мне, между прочим, со своей деятельности придется налоги платить.