Фотографическая карточка
Шрифт:
Хозяйка Дайка приподнялась и со слабой улыбкой на устах поприветствовала Филиппа.
— Милый Джон так вас любил, — сказала она, пожимая его руку, — грустно, что он ушел от нас…
— Весь город сочувствует вам, миссис Фосдайк, — ответил Филипп и обернулся, чтобы поздороваться с мисс Хайд.
Бесси была очень бледна, и губы ее дрожали, когда она приветствовала гостя. Миссис Фосдайк принялась рассказывать Филиппу о своих планах:
— Я хочу уехать в какое-нибудь тихое местечко, поближе к морю. Перемена будет полезна нам обеим; здесь все
— Да, моя миссия была очень трудной… Но я подумал, что вы не должны узнать об этом случайно, а известия такого рода распространяются быстрее молнии.
— Вы и доктор Ингльби были чрезвычайно добры и внимательны к нам.
— Надеюсь, мы сделали для вас все что могли. Надеюсь также, что вас не очень побеспокоят, когда начнется процесс. Помните, миссис Фосдайк, ваши показания необходимы следствию. Вы должны привыкнуть к этой мысли.
— Мистер Фоксборо арестован? — с беспокойством спросила Бесси.
— Нет, — ответил мистер Сомс, — кажется, полиция еще не напала на его след.
— Мне хочется, чтобы его не нашли, — проговорила миссис Фосдайк тихим голосом. — Ничто не вернет мне моего Джона, а одна мысль о том, что мне придется явиться в суд, приводит меня в ужас.
— Будьте уверены, вас избавят от лишних огорчений и будут очень внимательны к вам, миссис Фосдайк, так же, как и к вам, мисс Хайд.
— Меня-то о чем будут спрашивать? — воскликнула Бесси. — Мне нечего им сообщить!
— Еще не известно, вызовут ли вас; преступник еще не пойман, — сказал Сомс, вставая. — Не угодно ли вам проводить меня немного, мисс Хайд?
Бесси колебалась, а бедная миссис Фосдайк спросила Филиппа:
— Опять какие-то страшные новости, мистер Сомс? Если так, то лучше скажите об этом сейчас.
— Ничего такого, уверяю вас. Я могу говорить и здесь, если мисс Хайд не возражает.
— Я провожу вас, — торопливо пролепетала Бесси. — Только сбегаю за шляпкой.
Филипп простился с миссис Фосдайк и через минуту уже шел по дорожке вместе с мисс Хайд. Бесси выглядела очаровательно в своем черном платье.
— Не изменили ли вы своего решения не говорить мне о том, что стоит между нами? Вам прекрасно известно, что бедный мистер Фосдайк хотел обо всем мне рассказать. Будьте великодушны, Бесси; я так предан вам, что имею право сам судить, действительно ли препятствие, о котором вы говорите, непреодолимо.
— Теперь больше прежнего, Филипп, — ответила девушка, отвернувшись.
— Вы хотите сказать, что после смерти Джона Фосдайка пропасть между нами увеличилась?
— Да, Филипп, вы должны перестать думать обо мне. Я пошла с вами, чтобы сказать вам об этом. Хоть вы и завладели моим сердцем, я не могу стать вашей женой.
— Не хотите ли позволить миссис Фосдайк судить об этом?
— Как можно? Ей в первую очередь не должна быть известна моя история…
— Тогда пусть
— Нет, Филипп, нам нужно расстаться…
И Бесси поспешно направилась к дому.
XIX. Поцелуи и утешение
По окончании следствия Герберт Морант наспех перекусил и вернулся в Лондон на одном поезде вместе с Сайласом Ашером. Он видел его в «Веточке хмеля», потом на платформе, но не знал, кто этот человек. Никто из знакомых Герберта не был знаком с сыщиком, за исключением доктора Ингльби. Но последний решил не обнаруживать своего знакомства с Сайласом Ашером, благодаря чему возвысился в глазах сыщика.
По приезде в Лондон мистер Морант взял Элен под свое покровительство. Он посадил ее в кеб, и они вместе направились к Тэптен-коттеджу. Миссис Фоксборо сама отворила дверь и держалась очень твердо, лишь легкий трепет губ и порывистость в обращении обнаруживали ее беспокойство. Она была женщиной гордой, с невероятным самообладанием, которое всегда присуще таким особам, но, когда опасность минует, они дают волю своим истинным чувствам.
— Ступайте перекусить, Элен. Уверена, что для вас, как, впрочем, и для нас, это был тяжелый день. Нет-нет, не надо слез и уверений, я прекрасно знаю, что вы и слова против нас не сказали, идите.
— Однако меня заставили признаться, — проговорила девушка, рыдая, — что я прежде видела этот ножик… Право, меня вынудили!
Миссис Фоксборо вздрогнула, но сделала над собой усилие и спокойно произнесла:
— Конечно, я все понимаю, вы были обязаны сказать правду, Элен. Я завтра же выслушаю вас. Ступайте ужинать, а потом ложитесь спать, если, конечно, вас так сразу отпустят.
Миссис Фоксборо знала, что ее горничная и кухарка захотят удовлетворить свое любопытство и замучают Элен расспросами.
— А вы, мистер Морант, пожалуйте в гостиную и расскажите нам все. Я говорю «нам», потому что Нид непременно хочет знать, что происходило на заседании. Дочь говорит, что нет ничего мучительнее неизвестности, и она, я думаю, права; во всяком случае бессмысленно держать ее в неведении. Бедняжка желает разделить со мной это великое горе, а так как я не могу избавить ее от него, то чувствую, что не имею права отказать. Поэтому, мистер Морант, говорите при ней без стеснения.
Когда они вошли в гостиную, Нид вскочила с кресла и воскликнула:
— О, Герберт! Какие новости вы нам привезли? Мама не пустила меня отворить дверь, но я должна слышать все, все!
— Я предупредила об этом мистера Моранта, милая. Сядь и постарайся мужественно перенести все, что услышишь, — проговорила миссис Фоксборо.
— К сожалению, я привез недобрые вести… Будьте спокойны, я расскажу вам всю правду — нет смысла об этом умалчивать, потому что завтра во всех газетах появится подробный отчет с этого заседания. Мистеру Фоксборо предъявили обвинение, но заметьте, что доказательств его вины практически нет, за исключением нескольких улик…