Фотографическая карточка
Шрифт:
— Вы имеете в виду те комнаты, где было совершено убийство? — перебил хозяина пожилой господин. — Если это так, то я не суеверен. Я допросил, осудил и повесил столько убийц в Индии, что бояться мне не к лицу. Мой дорогой друг, за свою долгую жизнь я успел убедиться, что не появляются вновь только мертвецы. Запрячьте негодяя в какую угодно тюрьму, на какое угодно время, и он-таки объявится вновь, а мертвец вас не побеспокоит. Покажите мне эти комнаты.
— Господин не из робкого десятка, — пробормотал Марлинсон и в то же время подумал, каким превосходным судьей, наверно, был этот старик.
Незнакомец остался доволен комнатами. Заказав себе обед, он велел растопить камин
Не теряя времени даром, сыщик принялся исследовать комнаты. За обедом он расспросил Томаса Дженкинсона об убийстве, и тот, как и все люди его сословия, был очень рад возможности рассказать все в малейших подробностях. Оставшись один, сыщик осмотрел каждую вещь в гостиной через увеличительное стекло. Стоя на коленях, сержант тщательно изучил ковер и мебель, но нигде не обнаружил ни пятен крови, ни следов борьбы.
Устроившись в кресле и закурив трубку, сыщик велел подать себе воды и водки. Он рассуждал так:
«Если Фосдайка убили здесь — случайно или умышленно, — то, судя по отсутствию следов, преступник провернул все чрезвычайно искусно. Если его закололи в спальне, то, как же это могло случиться? Разве только, вопреки мнению доктора Ингльби, это самое обыкновенное самоубийство. Нет, этого не может быть. Допустим, что ссора разыгралась в гостиной и Фоксборо в гневе убил Фосдайка… Но что он погнался за ним в спальню и убил его там без малейшего шума — это кажется мне невероятным. Во сне, да! Но Фосдайка, очевидно, закололи прежде, чем он успел раздеться. Если бы дух Джона Фосдайка явился ко мне ночью, я был бы очень ему обязан. Думаю, что без малейшего волнения снял бы с него показания».
Однако сон сыщика был настолько спокоен в ту ночь, насколько может быть после умеренного употребления грога и табака. Из мира теней к Сайласу Ашеру никто так и не явился. Но, вскочив утром с постели, он первым делом воскликнул:
— В гостиной ничего не нашлось, но спальня — не выдаст ли она секрета того злополучного сентябрьского вечера? Если это было самоубийство, то где же ключ от дверей? Он должен быть где-то здесь!
И сыщик начал методично осматривать спальню — она была одной из лучших в гостинице. Ни одного уголка не пропустил Сайлас Ашер в старинном гардеробе, он выдвинул все ящики в поисках пропавшего ключа. То, что человек был найден убитым в этой комнате, доказательств не требовало, но сам он наложил на себя руки или это дело рук кого-то другого — вот что необходимо было узнать. Выяснению этого обстоятельства сыщик и посвятил себя, не оставив без внимания ничего, что могло иметь отношение к делу. Взявшись за поиски ключа, Сайлас Ашер перевернул вверх дном всю комнату: изучил содержимое туалетного столика, отодвинул умывальник, кровать, ощупал руками ковер и даже прошелся по нему босиком. Затем он отстранил бумажный экран, закрывавший камин, увидел за ним несколько скомканных бумажек, но ключа не нашел; заглянул и в камин, и в трубу — по-прежнему ничего. Сыщик отворил окно, осмотрел
И все же ему повезло. Сайлас Ашер, как и многие другие искатели истины, думая найти одно, наткнулся на другое.
Утро было холодным и сырым. Стоя у открытого окна, полураздетый, обманутый в своих ожиданиях, Сайлас Ашер продрог до костей. Он позвонил и приказал горничной развести огонь и принести ему чашку чая. Гость несколько озадачил Элизу Сольтер: в такой старой гостинице, как «Веточка хмеля», не топили камин в спальне в сентябре, но ведь от этого чудака всего можно было ожидать.
Элиза вскоре вернулась с чаем и спичками. Она поставила поднос на стол и начала очищать камин, перед тем как развести огонь. Мистер Ашер, погруженный в размышления о таинственной пропаже ключа, рассеянно смотрел на служанку. Когда Элиза поднесла спичку к скомканным бумажкам, он вдруг вскрикнул:
— Стойте! Покажите мне их.
Впоследствии, когда речь заходила об убийстве в Бенбери, сыщик часто говорил:
— Сам не знаю, как это вдруг пришло мне в голову, я ведь тогда думал только о ключе!
Горничная собрала бумажки — их было пять или шесть — и подала беспокойному господину. С нескрываемым пренебрежением он швырнул ей обратно два счета прачки, но третья бумажка заставила его вздрогнуть. Развернув ее, Сайлас Ашер воскликнул:
— Вот оно, письмо-то!
Да! Это было то самое письмо, которое заставило Джона Фосдайка приехать в «Веточку хмеля», письмо, оцененное в двести фунтов, письмо, небрежно брошенное в камин, как и всякое приглашение, сохраненное лишь на время, чтобы не ошибиться с датой.
Сыщик считал это письмо ключом к тайне и уже потерял всякую надежду обнаружить его, и вот оно нашлось! Правда, теперь, читая его, он вынужден был признать, что в нем нет никаких сколько-нибудь важных сведений. Это было самое обыкновенное приглашение к ужину. Горничная ушла, пребывая в сильном недоумении, а Сайлас Ашер читал письмо уже в шестой или седьмой раз:
«„Веточка хмеля“, 3 сентября.
Любезный господин Фосдайк!
Отужинайте со мной завтра, в половине восьмого. Я имею сообщить вам нечто важное относительно нашего последнего разговора. Благодаря обстоятельствам мои дела значительно улучшились. Я уверен, что вы не откажете мне.
Искренне преданный вам, Джеймс Фоксборо.
Бенбери, понедельник, вечер».
Сыщику оставалось только признать, что письмо на данный момент не объясняло ничего. Он решил никому не сообщать о нем. Только Элиза Сольтер присутствовала в тот момент, когда оно нашлось, а она и не подозревала, что приезжий господин имеет хоть какое-то отношение к убийству.
XVII. Сыщик в недоумении
Как ни радовался Сайлас Ашер своей находке, ему приходилось признать, что письмо не оправдало его надежд. Сколько он не перечитывал это лаконичное послание, оно так и не навело его на нужную мысль. Однако никто лучше Сайласа Ашера не знал, как легко разобрать шифр, когда угадаешь несколько букв.
Элиза Сольтер, удивленная требованием чудаковатого посетителя подать ему бумажки, заметила, как он заинтересовался одной из них. И хитрого человека можно обмануть, особенно если он недооценивает своего противника. Горничная шепнула Дженкинсону, что приезжий нашел какую-то важную бумажку, и Джибонсу она сказала то же, наконец, слух дошел до Марлинсона, и хозяин «Веточки хмеля» опять взбеленился. «Это, может, и не приведет к новому убийству в моей гостинице, но очередного дознания теперь не избежать!» — подумал старик про себя.