Фотографирование осени
Шрифт:
всегда. Но ещё лучше было смотреть на то, что находится по
краям от дороги, на смешанный лес. Была золотая осень. Все
мы знаем, что это такое, это самая красивая осень. Когда зелё-
ные ели стоят вперемешку с жёлтыми берёзами и красными
осинами, то ты просто не можешь оторваться от вида за окном,
у дороги. Меня спрашивали о чём-то, водитель шутил и смеял-
ся, музыка в его машине громко играла, но мне было не до того.
Только что мы проехали
опушке леса на табуретке и читал какую-то книгу. Что можно
читать в таком месте?
Почти что ива
Есть интересное дерево, название которого я не знаю, по-
тому что увидеть его вблизи мне пока что не удавалось. Всё
время я его видела из окна автобуса, зато в больших количе-
ствах. Дерево похоже на иву, может быть, это и есть ива, только
какого-то другого, незнакомого мне сорта. Оно растёт на обо-
чинах дорог, так же, как растёт обыкновенная ива. Она так же
похожа на иву, из одного места на земле выходят несколько
стволов. Но осенью у обычной ивы уже ничего не остаётся,
кроме листьев. Потом они облетают, конечно. Но сначала ниче-
го нет. Все вербы или сломали за неделю до Пасхи, или они уже
давно распустились и прошли свой жизненный цикл. А это де-
рево стоит как будто бы всё в вате. На ветках у него что-то бе-
лое, какие-то клочки. Это и наводит на мысль, что когда-то тут
была верба. Мне всё время хотелось выйти из автобуса, по-
смотреть, что это за дерево, но всегда было некогда, приходи-
лось ехать дальше.
Осеннее письмо
Самое странное — получать письма осенью. Я говорю про
письма, которых ты не ждёшь. Например, ещё в самом начале
весны вы расстались с любимым человеком, разъехались в
разные города, а кто-то, может быть, поехал в деревню. И вот
выходишь в свой пустой осенний сад, даже не в сад, а просто
стоишь под навесом и смотришь на мокрые деревья, только
что прошёл дождь, по небу летит чёрная ворона, и тебе вспо-
минаются разные хорошие вещи. Ты смотришь на черноплод-
ную рябину, всю в красных листьях, смотришь на мокрый ствол
яблони, на самой верхушке ещё висит яблоко. Изо рта идёт пар,
хотя на улице даже выше ноля градусов. Кажется, если посмот-
реть ещё немного на эту осень, то упадёшь на землю, и станешь
травой, станешь смотреть на небо до тех пор, пока не пойдёт
снег, и не скроет тебя до весны. А весной — известно, что про-
исходит с травой каждую весну. Её остатки сгребают граблями
и жгут в кострах. Но до этого не доходит, ты не становишься
травой, не получается, а всего лишь возвращаешься домой. Это
довольно просто — открываешь дверь, переступаешь порог —
и ты дома. И тут приходит письмо, от которого ты как будто
перестаёшь дышать, но на самом деле дышишь. Всё оттого, что
твой любимый вспомнил о тебе, написал письмо, и ты читаешь
и читаешь его несколько раз, до тех пор, пока не заслезятся
глаза. Но потом ты всё же ложишься на спину и так лежишь до
вечера. Правда, не на землю, а на свою кровать, дома. Вечером
приходят люди, включают свет, и ты смущённо встаёшь. Ещё
немного, и можно было бы раствориться в этих сумерках. Но ты
встаёшь, чтобы жить, и продолжаешь наблюдать осень.
Фотографирование осени
Эту историю давно рассказывают в наших краях. Но мож-
но ли в неё верить, трудно сказать. С одной стороны, она до-
вольно странная, но с другой стороны — у нас и не то происхо-
дило.
Одна молодая женщина, фотограф, она как будто всё вре-
мя была в спячке, а осенью просыпалась. То есть, конечно, она
не была ни в какой спячке, просто чаще всего её видели именно
осенью. Она фотографировала и в другие времена года, и это
получалось у неё всегда отлично, постоянно проходили вы-
ставки, все газеты в городе печатали её снимки, часто их поку-
пали столичные издания. Но она так редко бывала где-то, не
догадаешься даже, когда она работает. Но зато в конце августа,
когда в воздухе появляется что-то едва осеннее, и паутин на
деревьях становится всё больше, все жители её постоянно ви-
дели. Причём, невозможно было понять, где её можно увидеть
чаще, в городе или за городом. Самые ранние дворники гово-
рили, что видят её с первыми лучами солнца, работники же-
лезнодорожных станций рассказывали, что она вдруг возника-
ет у них почти на закате, когда кажется, что ничего невозмож-
но увидеть и сфотографировать. Она бывала и за городом, и на
кладбищах, забиралась на городские крыши, висела на столбах,
заходила в лес, гуляла по полям. Всё для того, чтобы зафикси-
ровать на свою плёнку игру света и тени на осенних деревьях,
листьях, траве. Самое странное начиналось в пору туманов, в
сентябре-октябре. Известно, что тогда влажный воздух как
будто ложится на землю, закрывая собой все предметы. Это са-