Фраер вору не товарищ !
Шрифт:
– Ну и черт с тобой! Мне-то что! Иди жри! Хоть наешься перед смертью!
Она понеслась на кухню, демонстративно загремела там кастрюльками, зашумела водой. Вынула из холодильника пачку пельменей, сыпанула их в холодную воду, только что налитую из-под крана. Нет у неё никакого желания готовить сейчас что-то вкусное и съедобное. Было бы под рукой какое-нибудь ядовитое вещество, она бы, наверное, сыпанула и его, только бы все это поскорее закончилось. Озверела она уже от всего.
Глава 13
Витек обосновался за столиком бара, потягивая
– Я сейчас в церковь иду, - хвастался он ей.
– А потом могу за тобой заехать. Подъедем ко мне домой, и я тебе кое-что покажу, чего ты ещё не видела.
Вдруг в бар ворвался Махров, чуть не сшиб столик, стоявший рядом с входом, подлетел к Витьку и хлопнул со всей силы по спине. Витек чуть не подавился соломинкой, а трубка вылетела у него из рук и шлепнулась на пол.
– Какого черта ты здесь треплешься?
– разорался Махров, не обращая внимания на посторонних.
– Когда нужно, до тебя не дозвониться! Ну, чего расселся? Давай выползай из-за стола! Поднимай свою жирную задницу! Живо!
Витек захлопал глазами, как напуганная хулиганами школьница, раздраженно поставил стакан на столик и обиженно посмотрел на шефа.
– Ты же мне сам сказал здесь сидеть, коктейль пить, - пробормотал он.
– Я и расположился на час. Пять выпил, осталось ещё три попробовать. У них в меню больше нет. А что, служба началась?
– Какая ещё служба? Все, клюква отменяется! У тебя ствол с собой? Махров схватил его за воротник, отвернул полу пиджака, сунул руку ему за пазуху и проверил наличие пистолета.
– Ну все, понаделаешь ему дырок, если что! Будет, как швейцарский сыр!
– Кому, Сергеич?
– Витек нехотя выбрался из-за столика, почесал затылок и, сунув руку в карман, швырнул на тарелку несколько мятых купюр.
– Сейчас все узнаешь! Давай пошли!
– Махров шел к двери, размахивая руками и пугая редких посетителей.
– Потом наваляешь ему, чтобы он осознал всю меру своего ничтожества.
– Осознает, Сергеич!
– послушно кивал Витек, обгоняя шефа на повороте.
Они запрыгнули в "мерседес", и Витек завел двигатель.
– Едем к Карасю!
– Махров дернул левой рукой ручку переключения передач.
Машину трясануло вперед, и Витек схватился за руль.
– Разворачивайся к вокзалу!
– скомандовал Махров.
– Как же я сразу...
– пробормотал Махров.
– Банщик же сказал: худой, ростом повыше него, с синяком. Неужели, он!
– Да кто, Сергеич?
– переспросил Витек и махнул на разворот посреди улицы через две сплошные перед носом засигналившей иномарки.
– Тот, кто нам нужен!
– радостно объяснил его "приемный отец".
Два старых вора, на удачу, были дома и растягивали удовольствие от единственной бутылки водки, которую могли себе позволить. Когда громыхнул звонок, Карась только-только долил в свой стакан последние капли и уже изготовился перелить их в рот.
– Мусора!
– испуганно дернулся Мятый и быстро опрокинул в себя свой стакан с последними сорока граммами.
– Если заметут, так хоть не останется.
Карась отставил стакан в сторону.
– Типун тебе на язык, - проворчал он, торопливо вылез из-за стола и поковылял к двери, из-за которой уже слышалась ругань. Глянув в глазок и не увидев в нем серых фуражек, он поспешил отпереть дверь.
За дверью торчала хмурая физиономия Махрова, а за его спиной громоздился двухметровый детина, физиономия которого ничего не выражала, разве только полное недоумение, вызванное непонятными действиями шефа.
– Это ты, Сергеич?
– удивился Карась.
– А ломишься в дверь, как мент. Мы уж думали, это они и заявились. Не мог аккуратно позвонить?
– Не мог!
– рявкнул Махров и, толкнув старика в бок, влетел в квартиру.
– Где этот вокзальный прощелыга?
– он протопал в комнату, в которой, на удивление, никого не оказалось. Быстро окинув её взглядом, он увидел торчащую из-под занавески ногу. Он рванул занавеску в сторону.
– А, вот ты где! Уже прячешься от меня! Ну, твое счастье, что ты здесь! Ужасно хотел видеть твою плебейскую рожу!
Мятый с перекошенным от страха лицом вылез из-за занавески и испуганно жался к стене. Видно, он не привык к такому вниманию по отношению к своей скромной персоне.
– Это не я, Сергеич! Я не при чем, - забормотал он.
– Я ничего не делал!
– Ты, ты, не отказывайся, - Махров тяжело дышал ему в лицо, вгоняя его в крайнюю степень испуга.
– Ты мне говорил про спеца-шнипаря. Длинного, худого, с фингалом. Говорил или нет?
Мятый побледнел и затрясся. К тому же, откуда-то сверху на него наплывала чья-то громадная туша, грозя размазать по стене, к которой он прижался.
– Я...я говорил, - начал заикаться он.
– А что случилось? Он хороший парень, только слегка двинутый. Мы ему деньги предлагали, а он отказался. Понятно, что ненормальный. Кто же от денег отказывается?
– Так он точно домушник?
– наседал Махров, нависая вместе с Витьком над карманником.
– Или тебе это показалось с перепоя?
– Вот те крест, Сергеич!
– перекрестился Мятый.
– Я же его на суде хорошо запомнил. Еще тогда подумал, вот бы нам такого парня в бригаду. А то Карась уже староват по форточкам лазить. А про меня и говорить нечего, я только по карманам.
Махров приблизил к нему лицо и пристально поглядел в перепуганные глаза. Мятый зажмурился, предчувствуя, что сейчас его будут бить. За что, он ещё не знал, да это было и неважно. Когда изобьют до полусмерти, тогда скажут, за что. Такова сущность вора - бояться. Если вор не боится, он неосторожен и легко попадается. Мятый это понимал, поэтому боялся по любому поводу и даже без повода.