Фрагмент
Шрифт:
— И как она вам?
— Это превосходный детективный роман.
— Превосходный детективный роман, — повторил молодой человек, словно не веря своим ушам. — И вы полагаете, что его можно публиковать?
— После небольшой обработки, наверняка.
У Кулонжа засияло лицо. Он радостно проговорил:
— Тетушка, что ты на это скажешь? Мой роман будет издан у Фонтевро!
Сложив руки, с восторгом на лице, мадам Брионне выслушала эту новость. Морис был сбит с толку и решил рубить сплеча.
— К сожалению, имеется
В мгновение ока радость исчезла. Лицо Кулонжа омрачилось.
— Но ведь Морэ умер, — возразила мадам Брионне. — С этим ничего не поделаешь.
— Именно потому, что он умер, я и пришел сюда, — пояснил Морис. — Вы не улавливаете связи?
ГЛАВА 10
В тягостном молчании племянник и тетка объединились против Лателя.
— Неужели вы и в самом деле поверили, — продолжал Морис, — что я пришел сюда только для того, чтобы сообщить вам свое мнение о романс?
— Я так не думал, — ответил Кулонж. — Вы что, считаете меня круглым идиотом?
Он повернулся к мадам Брионне. Гнев его прошел.
— Итак, неудача. Но у Фонтевро так и должно было произойти.
Его тетка начала плакать. Он успокаивающе похлопал ее по плечу.
— Ну, это не так уж плохо.
К удивлению Мориса, совесть, казалось, его не мучила. Морис начал догадываться о правде.
— Так и должно быть, — с горечью проговорил Кулонж. — Если все время пишешь за других, то, естественно, мечтаешь когда-нибудь увидеть книгу под своим именем.
— Вы «Жертву» написали для Морэ?
— Конечно. Если бы вы этого не знали, вас, вероятно, здесь бы не было, — ответил Кулонж и с иронией добавил: — Лебединая песня Даниэля Морэ! Эта даровая находка для издательства. Нет лучшей рекламы, чем хорошее убийство!
«Итак, — думал Морис, — Кулонж, видимо, решил, что он пришел уговорить его остаться на этот раз, как и прежде, анонимным автором. Значит, Даниэль имел фактического автора, работающего на него, „писателя-призрака“». Великий Даниэль Морэ не сам написал свои романы, самые удачные. Морис презирал подобные махинации и не мог простить этого Даниэлю. Он стыдился за него и был разочарован. Его дружба с Даниэлем была основана на совершенно фальшивых предпосылках.
— Когда я услышала по радио, что мсье Морэ умер, — объяснила мадам Брионне своему племяннику, — то сказала себе, что теперь он уже не сможет воспользоваться твоей книгой. Я решила, что наступил благоприятный момент попытать тебе счастья. Поэтому я и взяла в твоей комнате рукопись, написала под заголовком твое имя и отправила ее в издательство.
Подробности подтверждались. Мадам Брионне, по-видимому, говорила правду. Морис был глубоко разочарован. Он приехал к Кулонжу, чтобы разоблачить его, как обманщика, а вместо этого нашел жертву грязных махинаций.
— Вы можете
— Что? — спросил Кулонж.
— То, что являетесь автором «Жертвы»?
— Конечно. У меня наверху есть черновик рукописи.
Кулонж только теперь заметил, что не все в порядке.
— Но вы не пришли бы сюда, если бы не знали этого, — задумчиво проговорил он.
— Я не был уверен, — ответил Морис. — Вы неправильно меня поняли. Если «Жертва» действительно ваше произведение, оно должно выйти под вашим именем.
Кулонж теперь уже ничего не понимал.
— Кто вы, собственно говоря?
— Друг Даниэля Морэ. Он рассказал мне фабулу этого романа за несколько дней до смерти. Моя фамилия — Морис Латель.
— Латель… Критик и писатель?
— Да.
— Я всегда читаю ваши заметки в «Париж-Стопе», и у меня есть все ваши произведения, наверху в моей комнате. Я очень рад, честно, это для меня большая честь…
Кулонж запутался в своих излияниях, и Морис выручил его из неловкого положения.
— Покажите мне, пожалуйста, ваши черновики.
Они вышли из комнаты консьержки. На лестничной клетке пахло стираным бельем. Перешагивая через две ступеньки, Кулонж извинялся перед Морисом:
— У нас не очень хорошо. Я все время живу здесь. Тетя меня вырастил а.
— У вас есть другая профессия?
— Я банковский служащий.
— Давно ли вы стали работать на Морэ?
— Уже четыре года. «Жертва» — уже шестой детективный роман, который он получил от меня.
«Шесть романов за четыре года — это почти половина того, что появилось за это время под фамилией Морэ».
— Я всегда оставляю черновики. Они все у меня в сохранности.
Комната была такая тесная и маленькая, что между кроватью и шкафом оставалось место только для письменного стола, на котором стояла пишущая машинка.
«На ней он, вероятно, и напечатал „Жертву“», — подумал Морис и отодвинул стул, чтобы протиснуться между кроватью и столом.
Состояние, в котором находился шрифт, подтвердило его предположения. Кулонж балансировал на табурете, роясь в коробке, стоявшей на шкафу. Не поворачиваясь, он протянул Морису клеенчатую тетрадь.
— Пожалуйста.
Это была толстая ученическая тетрадь, страницы которой были исписаны четким почерком. Поправки и замечания на полях, равно как и вставки на вклеенных листах, убедили Мориса, что это настоящий черновик.
— А здесь — другие, — сообщил Кулонж и положил на стол пять пыльных тетрадей.
Морис полистал их. Это действительно были черновики пяти романов, шедших под именем Морэ. Романы эти, благодаря своей оригинальности, повсеместно пользовались успехом.
Даниэль ограничился тем, что просто перепечатывал на электрической пишущей машинке те рукописи, которые давал ему фактический автор, работающий на него. При этом он только заменял слова или фразы.