Француженки не терпят конкурентов

Флоранд Лора

– Свежо предание.

Она вздернула подбородок.

– Pardon? [82]

Он не сводил напряженного взгляда с ее шеи. В конце концов в полном смущении она прикрыла ее ладонью. Из-за глубокого выреза грудь внезапно показалась ей едва ли не обнаженной. И от этого она испытала возбуждение, ощущая, как затвердели под шелком соски.

Выражение его лица неожиданно изменилось. Стало мягче и задумчивее. Он развернулся, почти заслонив ее от взгляда Кристофа, и подался вперед. Его локоть ударился о выставочный стенд. Он не думал, что она отступит –

безусловно, в ее ли характере отступать? – но теперь они оказались в непосредственной близости. Филипп пригнул голову, якобы для того чтобы не задеть лунный серп, но благодаря этому его лицо оказалось почти на одном уровне с ее вздернутым носом. Казалось, нагнувшись, он заключил Магали в свои объятия, хотя даже не касался ее. Шоколадный полумесяц медленно завертелся над его головой.

82

Здесь: О чем вы говорите? Что вы сказали? (фр.)

– Магали, – тихо произнес он, глядя на ее губы.

Они мгновенно загорелись. Ей показалось, что они загорелись от вспыхнувшего в них огня, придавшего им пламенную яркость, излишнюю мягкость и полноту.

– Магали. – Его рука слегка коснулась локонов, игриво вырвавшихся из заколки.

Блогер, открывший миру историю Похитительницы Шоколада, не сводил с них заинтересованных глаз. И держал перед собой мобильный телефон.

– Тебе нужно какое-нибудь ожерелье, – продолжил Филипп.

– Что?

Его взгляд устремился на ложбинку, ныряющую в вырез туники, прикрывавшей ее груди, и взгляд тот был настолько пылким, словно он погладил ее пальцем.

– Oui, lа [83] . Что-нибудь в зеленой гамме. Очаровательное зеленое колье. Оно должно поддерживать желание постичь нечто непостижимое.

Магали глубоко вздохнула, отчего его глаза, уже созерцавшие ее груди, резко расширились. Каким-то чудом ей удалось изогнуть губы в улыбке, сверкнувшей стальным блеском рапиры.

83

Да, точно (фр.).

– Так, теперь вы еще намерены учить меня, как следует наряжаться, чтобы мужчины пялились на мою грудь? И что бы я, бедняжка, делала, если бы вы случайно не вторглись в мою скромную жизнь?

Филипп сжал зубы, и ей вдруг на мгновение показалось, что он готов пробить головой любую преграду. А поскольку ближайшей к нему преградой была ее голова, то ситуация могла мгновенно стать чертовски опасной. Как же назывались те твердолобые динозавры из школьного учебника, которые дрались на турнирах, сталкиваясь головами? Из-за постоянных переездов в детстве и учебы в школах с разными системами образования ее знания в некоторых областях были обрывочными.

Совершенно забыв о болтавшемся над ним месяце, Филипп выпрямился – да так резко, что лунный серп, столкнувшись с его головой, закрутился с бешеной скоростью. Он поднял руку и с легкостью поймал и остановил шоколадный спутник, а ей для этого понадобилась бы стремянка. Удерживая месяц над их головами, Филипп вдруг положил другую руку на ее скрещенные под грудью руки, и они почти скрылись в его большой теплой ладони.

Несмотря на утренние страсти, Магали так потряс этот неожиданный вульгарный жест, что она невольно застыла, глаза изумленно распахнулись, и на него устремился ледяной взгляд.

Поднимая руку, он нарочно начал поглаживать ее, воспламеняя кожу под тонким шелком, небрежно сдвинул вырез туники, прижал ладонь к оголившемуся плечу, и наконец его пальцы завладели ее подбородком, не позволяя уклониться в сторону. Их глаза сцепились.

– Тебе придется уступить мне, – уверенно заявил он.

Ей – придется уступить? Так вот как он воспринял их поцелуи?

– Чтобы я уступила тому, кто не в силах устоять даже перед вспотевшей особой с растрепанными волосами?

Ее слова поразили его. Она опять полностью завладела его вниманием, но теперь синие глаза угрожающе прищурились. Магали ухмыльнулась. Неужели ей удалось задеть его за живое?

Он наклонился к ней – так близко, что его дыхание защекотало ей ухо.

– А вы полагаете, что рабыни целыми днями обмахивают меня опахалами, заливая в мой рот превосходные вина? Приглашаю вас, Магали, посетить мою лабораторию в любое время. Поверьте, мне тоже приходилось изрядно попотеть у плиты.

– Именно таких женщин вы, видимо, и ищете, – презрительно фыркнув, заключила она.

Но последний укол уже не достиг цели. Его губы изогнулись, их уголки приподнялись в сладострастной усмешке, точно облизали все ее тело от кончиков пальцев ног до… до самой груди. Пламенный жар, пробужденный его сладострастием, загоревшись в груди, проявился и на ее лице густым румянцем.

– Я с удовольствием, безусловно, устрою для тебя другой увлажняющий разогрев, – прошептал он ей на ухо.

И пока она в отчаянии пыталась осмыслить его слова, он отступил назад. Легко. Словно они мило поболтали о пустяках.

– Итак, Кристоф. – С хозяйским видом Филипп уверенно уселся за столик напротив кулинарного блогера.

Тот мгновенно спрятал свой телефон.

– Насколько сильно вам хочется увидеть процесс изготовления моих фирменных макарун?

В глазах Кристофа вспыхнула восторженная алчность.

– А вы серьезно?

– Держитесь подальше от этой кухни, – Филипп кивнул головой в сторону каморки с голубыми плитками, отчего возмущение Магали мгновенно достигло точки кипения, – и я докажу вам серьезность моего предложения.

Он поднялся из-за столика и направился к выходу, но по пути задержался перед Магали, пока Кристоф спешно собирался, чтобы последовать за ним.

– Кстати, Магали…

Он вызывающе вскинул голову и так самодовольно ухмыльнулся, что ей захотелось влепить ему пощечину. Но Филипп склонился к ней, едва не коснувшись лица, и ее сердце екнуло и заколотилось с бешеной скоростью, как нынешним утром.

– Я готовлю карамель на более высокой температуре, чем любой другой шеф-повар, – прошептал он. Он почти свел вместе большой и указательный пальцы, так что между ними пролез бы только листок бумаги. – Разогреваю до точки, близкой к воспламенению. Полагаю, процесс вам может понравиться.

Глава 17

Когда Филипп наконец закончил общаться с Кристофом, ни разу не попытавшись его придушить, он, вернувшись в кафе Магали, обнаружил, что та сбежала.