Француженки не терпят конкурентов
Шрифт:
– Можно подумать, они хоть что-то понимали в самоуверенности! – пренебрежительно фыркнув, бросила Женевьева.
Вероятно, в сравнении со знаниями об этом предмете тетушки Женевьевы, знание большинства людей о самоуверенности могло с лихвой уместиться на острие булавочной головки.
– Я понимаю кое-что в самоуверенности, – обиженно надула губки Магали.
На сей раз ее похлопала по плечу тетушка Эша.
– Все в порядке. Ты же еще в стадии ученичества. А со временем наверняка поймешь больше.
– И продолжай практиковаться на том твоем парне, – прибавила Женевьева.
– Вряд
Глава 31
Смутные догадки подсказывали, что слабым его не назовешь.
Филипп сам творил свою жизнь, уверенно вовлекая окружающих в ее стремительный ритм. Решительно, уверенно, не спрашивая разрешения. Иногда днем, обычно в течение часа после открытия кафе, он забегал к ним минут на десять-пятнадцать. Потом, позднее, когда оба они освобождались от работы, он мог зайти за ней и повести в ресторан, после чего они опять возвращались домой, либо к нему, либо к ней.
Женевьева обычно радовалась его приходу – это давало ей возможность в очередной раз поворчать на него за наплыв посетителей, все больше ее раздражавший.
– Сначала вы перебрались сюда и тем самым привлекли к нам всеобщее внимание, потом еще ваш приятель, Сильван, уговорил меня помочь ему придумать новую витрину в нашем стиле и с тех пор раздает направо-налево наши визитки… А теперь еще и этот Кристоф… Разрекламировал в своем блоге ваш прием в честь шоколада Магали! В общем, от вас одни проблемы…
– Но все утихнет, – успокаивала ее тетушка Эша. – Со временем. Ты же сама понимаешь, иначе и быть не может.
– Ох, – картинно вздыхал Филипп. – Ох-ох-ох! Да если б вы знали – ваша милая троица по части привлечения клиентов обставит кого угодно!
Женевьева взглянула на него с этаким прищуром – дескать, ну и дерзок же ты на язык, дружок! Филипп прислонился к столу, эффектно выставив одну ногу перед другой – это в их-то кухне-каморке! – и Магали почувствовала себя меж них начинкой в сэндвиче, и ей пришлось попотеть, чтобы не остаться в тени.
– А ты! – Женевьева запальчиво погрозила пальцем племяннице в ответ на ее выпады. – Не смей больше таскаться на кухню к этому блогописцу Кристофу да еще рецепты ему наши показывать! А то ты меня знаешь! Никому из вас не поздоровится!
Филипп послал ей за эту угрозу сияющую улыбку.
– Полагаю, тетушка Женевьева, мы с вами чудесно поладим. Наши взгляды на некоторые вещи поразительно совпадают!
– Что за бесцеремонность! – бросила ему неподкупная тетушка Женевьева и смиренно выплыла в зал, чтобы обслужить клиентов, только что выслушавших ее сетования по поводу их наплыва.
Уж она постаралась, чтобы они непременно ее услышали! Но вместо того чтобы разогнать людей, сии инвективы подействовали обратным образом, продолжая всплывать и всплывать в кулинарных блогах, закрепив за ней прозвище «очаровательной оригиналки». Как и предсказывал опальный в «Избушке» Кристоф – а его предсказания поддержали не менее влиятельные Филипп Лионне и Сильван Маркиз, – другие кулинарные
136
Видимо, имеется в виду кулинарный блог, созданный под эгидой всемирно популярного глянцевого женского журнала «Элль» («Она»), основанного во Франции в середине XX века.
Магали, однако, не поделилась с тетушкой Женевьевой тем, что вследствие своего поведения та получила прозвище очаровательной оригиналки, ведь после этого, в общем… все могло стать куда хуже.
Вслед за Женевьевой тетушка Эша взяла поднос и тактично удалилась из кухни.
– Я почти уверена – Кристоф уже выбрал себе новую жертву, – сказала Магали Филиппу.
Вчера он опять заходил сюда с красоткой Шанталь, и они долго болтали, сидя за угловым столиком. В его обществе она к тому же почти перестала кокетливо встряхивать своей прической, похоже, ему удалось внушить ей уверенность в себе.
Филипп с шумным одобрением встретил известие о новом увлечении Кристофа.
– Кроме того, по-моему, скоро будут пристроены и твои шеф-повара. Я уже дважды замечала, как Грегори заходил в игрушечный магазинчик Клер-Люси, и один из твоих парней – кажется, Оливер? – определенно флиртует с Эми. Надеюсь, они – приличные парни?
– Магали, ну не могу же я в самом-то деле требовать у своих служащих отчета об их манере ухаживаний! К слову сказать, не ты ли спаиваешь их горячим шоколадом? Так что, вероятно, они стали такими, какими ты пожелала им стать.
Магали ответила ему раздраженным взглядом. Ну вот, и он запел в унисон с ее тетушками! Можно подумать, он действительно верит, что ее шоколад способен влиять на людей, а не делает вид, что верит.
Филипп легкомысленно улыбнулся, ловко отступив в сторону, когда она потянулась за чем-то. Он выпил чашечку ее горячего шоколада, предварительно понаблюдав за тем, как она готовила его, в этот дневной час ее глаза подернулись дымкой затаенного желания, излучая лишь сердечное тепло.
– Что ты пожелала мне на сей раз? – пробормотал он, медленно потягивая напиток, словно ему хотелось смаковать шоколад – или, точнее, момент их неурочной близости – как можно дольше.
Такие дни, когда он заглядывал к ней на кухню, и вечера, когда они снова встречались, могли продолжаться вечно. Она взирала на остатки шоколада в ковшике, раздосадованная своим желанием, поскольку такие желания могли загадываться только для души одной личности. Невозможно приурочивать желания к конкретному времени. Да и того же она могла пожелать и себе самой, но сомневалась, подействует ли на нее ее собственный шоколад.
Честно говоря, магические свойства ее шоколада – ее чистейшая выдумка. Такая милая игра. И она определенно не влияла на чувства Филиппа, хотя игру он поддерживал.