Французская Советская Социалистическая Республика
Шрифт:
– И такого дурака я люблю!
Белобородову я заявил, что больше на этой квартире не ночую, хватит развлекать французскую контрразведку. И потом, это становится опасно. Неосторожное слово может навести ДСТ на размышления.
Белобородов не настаивал, вообще он как-то затих. Видимо, понял, что только я могу спасти положение.
Как?
По многу раз я анализировал события минувшего года.
Мы действовали по плану. Мы избегали явных ошибок. Мы последовательно вели, свою игру и "подкармливали" ДСТ, толкая французов в ином направлении. Случай смешал все карты, случай - это инициатива Клода Бернана. Мы вынуждены были его убрать и тем самым бросили вызов контрразведке. То, что теперь все ДСТ, мобилизовав все отделы, работает против нас - у меня
Значит, надо высунуться там, где нас не ждут. Совершить то, чего не может себе представить даже буйная фантазия французского контрразведчика.
Признаться, у меня давно был в запасе ход. Но я боялся о нем всерьез думать. Это была страшная авантюра. С плохо предсказуемыми последствиями. Но только этот авантюрный вариант мог нас спасти. Только благодаря хаосу, вызванному им, могла родиться Французская Советская Социалистическая Республика.
Шансов на успех - пятьдесят на пятьдесят. В случае малейшей осечки с меня снимут голову. О согласовании с Москвой не могло быть и речи. В Москве сразу сочтут меня сумасшедшим - не за саму идею (идею шепотом могли бы и принять), а за попытку согласовать идею. Это тот редкий случай, когда Москва категорически ничего не хочет знать.
А если не рисковать? Плыть по течению?
Меня вышлют вместе со всем посольским аппаратом КГБ.
В Москве получу орден и спокоцно дотяну лямку до пенсии. Официальных упреков ко мне не будет. Что делать, товарищи, так сложились обстоятельства. И лишь Илья Петрович скажет:
"Говенный ты шахматист".
Я попросил Белобородова прислать ко мне Миловидова. Намерен, мол, поговорить с ним с глазу на глаз. Белобородов обиженно закусил губу, и я добавил:
– Я не хочу тебя втягивать, понимаешь? Чем меньше людей будет в курсе, тем меньше полетит голов. Я беру все на себя.
Кажется, Белобородов понял и оценил.
Миловидов вкатился в кабинет почтительно, бочком, с лучезарной улыбкой на своей пакостной роже. На каждую мою фразу следовало "хи-хи" и "ха-ха".
– Мне нужно, - говорил я, - три человека. Максимум четыре, включая вас. Кроме того, никто ни о чем не должен догадываться. Никаких контактов с площадью Колонеля фабиана. Никакого предварительного сбора информации. Мы и так знаем досконально, лишние вопросы могут насторожить.
И ребят отберете своих, из вашей оперативной группы. На этот раз мы действуем сами, а не руками французских или палестинских террористов. Другое дело, что необходимо позаботиться о легенде. Предпочтителен вариант немецких нацистов или израильской разведки "Массад". После проведения операции ребят сразу отошлем в Москву. Объясните им, что орденов я не гарантирую, но гарантирую дачи, машины и привольную жизнь. Будут кататься как сыр в масле до конца своих дней, поливать цветы в своем саду и собирать в огороде клубинку.
Клубника особенно развеселила Миловидова. И лишь насмеявшись вдоволь, он спросил:
– А какой объект?
Я назвал. Он закрыл глаза, помолчал, и потом передо мной предстал другой человек, с которым я бы шутить не решился.
– Возможно, я ослышался, - медленно чеканя слова, произнес Миловидов, - поэтому я прошу вас, Борис Борисович, повторить то, что вы мне только что сказали.
Я повторил.
В апреле 1983 года Миттеран выслал из Франции 47 советских дипломатов. В посольстве были уверены, что сейчас вышлют больше. Атмосфера была гнетущей. Почему-то в коридорах говорили приглушенными голосами. Я знал, что мидовцы - и особенно их жены - очень недовольны нами. Еще бы, дипломат, однажды высланный из страны, обречен всю жизнь сидеть в Москве. А работать в министерстве без материально стимулирующих выездов за границу - тоска зеленая. На кого падет выбор французов -
И вот в этот момент Москва преподносит подарочек: к нам на голову сваливается делегация от ЦК КПСС, составленная из работников обкомов и облисполкомов!
Нет, давайте разберемся! Если я в чем-то не прав, то прошу меня поправите Допустим, ЦК вздумал проверить работу посольства. 0'кэй, в таком случае нас не спрашивают. Так нет, нам присылают лекционную группу. Надо организовать товарищам выступления в Париже и в провинции - в обществах франко-советской дружбы и в низовых ячейках компартии. Как вы догадываетесь, французы только и мечтают услышать рассказы о том, как данная область перевыполнила план по заготовке сельскохозяйственных продуктов. На подобные мероприятия французов надо трактором затаскивать. Итак, в посольстве все прекрасно понимают, что эти лекции, кроме вреда, ничего не принесут. Да и ЦК лекции нужны лишь для. галочки. На самом деле эта поездка задумана как поощрение руководящих областных товарищей, как развлекательная экскурсия, чтоб секретари обкомов отдохнули малость от трудов праведных.
Но, с другой стороны, из Москвы прибыли не лекторы общества "Знание", а члены и кандидаты в члены ЦК КПСС!
И соответствующие мероприятия должны быть организованы. Значит, практически работа посольства парализуется, все бросают свои дела, и это, повторяю, в момент, когда мы висим на волоске.
Однако кто отважится на конфликт с высокопоставленными товарищами?
Борис Борисович Зотов громко произносит фразу, которая у всех на языке: "Зачем этих мудаков прислали на нашу голову?"
Всеобщее замешательство, конфуз, скандал. Естественно, товарищам объясняют, что работник посольства имел в виду французов. Посол запирается с делегацией в своих апартаментах. Уж не знаю, какие он там им песни пел. Но уверен, что намекал на сложность международной обстановки. На некоторую несвоевременность присутствия делегации. После того как я все сказал открытым текстом, послу было легче говорить о нюансах. А главное, посол мог спокойно катить бочку на полковника Зотова, который в Париже с особыми полномочиями от Комитета и Секретариата. Дескать, он, посол, здесь сбоку припека, а вот Зотов считает... Догадываюсь, что, и глазом не моргнув, посол добавил в эту бочку несколько увесистых камней от себя лично.
Порученцы развозят притихших членов делегации по большим универсальным магазинам. Одновременно им заказывают билеты в Москву.
Вечером мы с послом выясняем отношения. Посол не скрывает, что подставил меня под удар, но, мол, я сам виноват, и у него не было иного выхода.
Как писал поэт, "а нам плевать, а мы вразвалочку". Если бы посол знал, под какой удар я поставил себя сам! Впрочем, семь бед - один ответ. Хотя посол и мог бы сказать мне спасибо. Ведь делегация была, в первую очередь, головной болью для него.
Разумеется, благодарности я не дождался. Но нечто вроде сочувствия было высказано под занавес.
– Борис Борисыч, Париж полон слухов. Всюду говорят, что американцы подтягивают свой военный флот к французским берегам. Утверждают, что американцы намерены высадить десант в Тулоне и в Шербуре. Будто они вступили в сговор с командованием французских военно-морских сил.
И так как я молчал, посол продолжал:
– Я не встреваю в ваши игру, но прошу заметить, что это очень рискованно. Как только слухи попадут в газеты, американцы дадут опровержение. И опять пойдут разговоры о советских агентах влияния, об очередной провокации КГБ. И плюс это усилит негативную реакцию французских властей. В Елисейском дворце постараются проявить максимальную твердость по отношению к нам. С точки зрения дипломатии вы сделали ложный ход.