Французская волчица — королева Англии. Изабелла
Шрифт:
Как ни оттягивал решение Эдуард II, но у него и без того было достаточно проблем, и приобрести нового врага в лице тестя ему не улыбалось. Потому 14 мая он назначил графства Понтье и Монтрейль в качестве источника доходов для Изабеллы с тем, чтобы «дражайшая супруга Изабелла, королева Англии, была обеспечена, как того требуют честь и приличия, всем необходимым для жизни, равно как и средствами для приобретения драгоценностей, даров и всего, что может потребоваться». Кроме того, он направил Ричарда Роксли «сенешалем в эту провинцию, дабы доверенные лица королевы могли мирно вступить во владение поместьями». {190}
Сделано это было весьма своевременно, поскольку
Вмешательство французского короля сказалось и с другой стороны: 18 мая Эдуард, осознав, что оппозиция теперь стала слишком могущественна, чтобы ее игнорировать, уступил требованиям Парламента, согласившись лишить Гавестона титулов и изгнать его из королевства в день середины лета, 24 июня. {192} Для того, чтобы не дать Эдуарду увильнуть от исполнения слова, архиепископ Уинчелси предупредил, что если Гавестон останется в Англии хотя бы на час дольше, то будет отлучен от церкви. {193}
4 июня Эдуард, Изабелла и Гавестон вместе уехали в Лэнгли — но Изабелла, похоже, пребывала там в одиночестве, поскольку в оставшиеся до срока дни ее муж проводил с Пирсом почти все время.
Лэнгли, поместье, прежде принадлежавшее Элеоноре Кастильской, было любимой резиденцией короля; приятный загородный дом располагался на невысоком холме над берегом реки Гэйд, в 6 милях от Сент-Олбенса, окруженный парком площадью 8 акров и 120 акрами сельскохозяйственных угодий. В 1308 году Эдуард основал в парке приорат доминиканцев. В садах произрастали плодовые деревья и лозы, а дом, возведенный посреди трех дворов, был устроен со всеми новейшими ухищрениями: личные покои состояли из многих комнат, в королевских спальнях имелись камины. Парадный зал украшали пятьдесят четыре раскрашенных щита, на стенах красовались сверкающие золотом и киноварью росписи, изображающие рыцарей на турнире. Там был даже встроенный орган. Комнаты Изабеллы, вероятно, те самые, где жила когда-то королева Элеонора, выходили окнами на Главный двор — большая комната-спальня, средняя комната и крытая аркада, все выложенные плиткой. Гардеробная примыкала к спальне, этажом ниже располагалась кладовая, была даже ванная комната, устроенная еще в 1279 году для королевы Элеоноры. {194}
Пребывая в Лэнгли, уже 7 июня, король в очередной раз подарил Гавестону замки и поместья, а также земли в Гаскони. Это свидетельствует, что, по его мнению, ссылка не должна была продлиться долго. {195} Затем 16 июня, к великому огорчению баронов, он назначил фаворита наместником Ирландии с полномочиями вице-короля. {196} В тот же день с обескураживающей наивностью он написал своему «дражайшему лорду и отцу», королю Филиппу, прося уговорить своих вельмож, чтобы те пришли к согласию с Гавестоном, и папе, прося его аннулировать угрозу Уинчелси об отлучении Пирса. {197}
Изабелла оставалась в Лэнгли, когда Эдуард отправился провожать Пирса в Бристоль — где тот сел на корабль,
Во время службы в Ирландии Гавестон проявился себя как деятельный и успешный чиновник. Он подавил два мятежа, казнил предводителей, восстановил фортификации в королевских замках и завоевал поддержку ирландской знати щедрыми дарами. {200} Эдуард снабдил его пустыми бланками королевских грамот, позволив использовать их по собственному усмотрению; {201} по сути, Гавестон управлял островом как настоящий сюзерен.
После отъезда Гавестона бароны заставили Эдуарда уволить нескольких служащих и вывести из совета Хьюго Деспенсера, заявив, что тот оказывает на короля нежелательное влияние. {202}
Эдуард жестоко страдал от разлуки с Гавестоном и на протяжении следующих четырнадцати месяцев изо всех сил пытался уговорить баронов согласиться на его возвращение, склоняя их к этому «одного за другим богатыми дарами, обещаниями и лестью». {203} Начал он с того, что купил верность своего племянника Глостера, пожаловав ему обширные поместья; затем взялся обрабатывать других и сумел достичь соглашения с Херефордом и Линкольном. После этого большинство оппозиционеров также пожелали вступить в переговоры. {204}
Тем временем Изабелла перебралась в Виндзор, и Эдуард присоединился к ней 8 июля. Вскоре, 14 июля, она без него отправилась в короткое паломничество к гробнице Беккета в Кентербери. {205}
Вероятно, Изабелла находилась в Нортхэмптоне, когда там 4 августа открылось заседание Парламента. Теперь отношения Эдуарда с баронами заметно наладились {206} , и несколько позже в том же месяце Изабелла, явно действуя по указаниям мужа, устроила для них большой праздник в Вестминстере. {207}
В ответ на письмо Эдуарда от 16 июня король Филипп в сентябре прислал в Англию своего брата Эвре и епископа Ги де Суассона; им предстояло помочь в укреплении согласия между Эдуардом и его лордами, улучшив тем самым и положение Изабеллы. {208} Король обедал с Эвре 21 сентября {209} и, вероятно, обсудил возможности и последствия возвращения Гавестона. Вскоре после этого в Англию прибыли посланцы папы, также настроенные на мирное решение конфликта. Хотя теперь Эдуард помирился с большинством ведущих аристократов, он все еще наделял отсутствующего Гавестона важными должностями и в конце октября отправил Роджера Мортимера помогать ему в Ирландии.
Однако к ноябрю обозначился разрыв между королем и Томасом Ланкастером. Граф отказался признавать королевские грамоты, и источник королевского патронажа внезапно пересох. {210} Из этого следует, что произошла какая-то ссора — возможно, Ланкастер догадался, что. Эдуард интригует в пользу возвращения Гавестона. Хотя прошло еще несколько месяцев, прежде чем Ланкастер окончательно примкнул к баронской оппозиции, потеря такого могущественного сторонника вскоре обернулась катастрофой для Эдуарда. Как ни старались историки расписать предполагаемое сочувствие Ланкастера его племяннице Изабелле, реально у нас практически нет доказательств, что он особо заботился о ней.