Французский связной
Шрифт:
В четыре часа дня Петси и Тони вместе вышли из закусочной и сели в "олдсмобиль" Петси. Машина вновь направилась по Гранд авеню в сторону моста, ведущего в Нью-Йорк, но теперь Пэтси свернул на скоростную дорогу Бруклин-Куинс и поехал к югу. На пост на смену прибыла пара свежих федеральных агентов, а Уотерс в своем белом "олдсмобиле" и Игэн с Сонни на "конвейре" последовали за братьями Фуке к дому Петси. Там они пересели в стоявший возле бровки тротуара пустой серый "кадиллак" Ники Тровато.
Теперь что-то должно было произойти.
Теперь Петси
– Он возвращается в автомастерскую Энтони, – предположил Игэн.
Но, не доезжая одного квартала до Восточного Бродвея, Петси повернул направо на Генри-стрит.
– Тут мы его видели в тот вечер, когда он приехал играть в карты, – сказал Уотерс, – хотя...
– Не забывай, – заметил Сонни, – что на этой же улице живет его бабушка.
Не желая въезжать в забитую улицу вслед за Петси, Игэн и Сонни проехали до Пайк-стрит до Генри-стрит перед тем как повернуть, тогда как Уотерс поехал по Восточному Бродвею, намереваясь обогнуть квартал и перекрыть Генри-стрит с другой стороны.
Но к тому моменту, когда все трое расположились с обоих концов Генри-стрит, "кадиллака" там уже не было. Пока Сонни и Уотерс ждали каждый со своей стороны, Игэн быстро прошел по жилому кварталу от Пайк до Роджерс-стрит. "Кадиллак" исчез. Единственный ответ состоял в том, что, пока они осторожно маневрировали, Петси или стремительно промчался по Генри-стрит, или свернул в какую-то другую улицу. Теперь он мог быть где угодно. Пришлось поднять тревогу по радио.
Потом они поехали по Восточному Бродвею, направляясь к мастерской Энтони. Серого "кадиллака" нигде не было видно. Сонни прошел в гараж и огляделся. Итальянцу – механику он сказал, что у него текут прокладки и он хотел бы их поменять. Но механик заявил, что они закрываются, и предложил приехать завтра. Машины Ники там не было.
Они вернулись к отелю "Пайк-слип" и Сонни вошел внутрь. Через несколько минут он вернулся с печальной миной.
– Тони тоже исчез.
Они снова поехали вдоль Генри-стрит. Ничего. Петси ещё раз проскользнул у них между пальцами. И, судя по тому, как он это сделал, это могло быть их последней встречей.
В пять часов тридцать минут вечера Олд-слип-стрит и другие узкие улочки, прилегающие к первому полицейскому участку, быстро пустели. Сейчас по периметру этого района вдоль Саут-стрит машины тонкими ручейками выбирались с дневных стоянок, наверху на виадуке они двигались бампер к бамперу в сторону парома на Стейтен-айленд и ко входам в тоннель Бруклин-Беттери; но через пару часов на эти улицы опустится тишина и одиночество. Одинокие шаги будут эхом отдаваться от темных зданий, и самым заметным признаком движения будет случайный свет фар. Даже в пять тридцать единственными видимыми признаками активности были желтые проблески света, из застекленных дверей пожарного депо, да напротив на Франт-стрит, зеленые шары указывали вход в первый полицейский участок.
Внутри тоже стояла тишина. Тикали часы и время от времени шипели и щелкали калориферы. Дежурный сержант одиноко сидел за столом и что-то читал. Двое молодых патрульных с расстегнутыми воротничками, без поясных ремней и полицейских значков о чем-то беседовали возле доски объявлений. Команда, которой предстояло дежурить с четырех до двенадцати, недавно заступила, и пройдет несколько часов, пока не начнет собираться ночная смена. На втором этаже детектив в свитере устроился в кресле и, вытянув ноги, читал журнал, другой в белой рубашке с коричневым галстуком склонился над столом и что-то писал в разлинованном блокноте.
Зато этажом выше царила странная напряженность. В комнате допросов справа от лестницы несколько человек склонились над столами, освещенными рассеянным светом; большая часть комнаты была в тени. Кабинет шефа Кери в дальнем углу оставался темным, но из соседнего падал свет. Однако Хоукса за его столом не было. Он и ещё пять сотрудников с мрачными лицами сидели за столом для совещаний в небольшой комнате на другом конце этажа, где работала группа специальных расследований. Вместе с Хоуксом вокруг стола разместились Эдди Игэн, Сонни Гроссо, агент Фрэнк Уотерс, сержант Джек Флеминг и детектив Джек Гилди из группы специальных расследований.
Все молчали. Утомленное лицо Игэна покрывала рыжая щетина. На нем был фланелевая рубашка в голубую и желтую полоску; черный кожаный пиджак висел на спинке стула. Сонни был в черной рубашке с высоким стоячим воротом; он тоже был небрит, глаза его покраснели и припухли. Остальные были в обычных рубашках с галстуками, но воротники расстегнуты, галстуки распущены, а рукава закатаны до локтей. Пиджаки висели на дверных ручках или лежали на столах. У всех позади остался длинный день. Предполагалось, что они должны вновь рассмотреть дело Петси, но сказать было почти нечего. Оставался единственный факт – наблюдение за Петси провалилось.
Хоукс прокашлялся.
– Ну, и что мы имеем?
Все нервно заерзали на стульях, но никто не хотел говорить первым. Потом Фрэнк Уотерс подчеркнуто медленно произнес:
– Что касается нашей конторы, похоже, что дело лопнуло. Что мы имеем на сегодняшний день? Французы исчезли, а теперь исчез и Петси, и похоже на то, что сегодня он скрылся совсем.
Он мельком покосился на Игэна.
Детектив ответил хмурым взглядом. Уотерс начинал его раздражать. Все, что агент говорил последнее время, выглядело косвенной критикой в адрес полиции, или по крайней мере их с Сонни.
– Должен же он где-то быть, – апатично заметил Сонни.
Игэн поднялся.
– А я считаю, что нужно воспользоваться ордерами и прочесать все подряд.
– И кого или что искать? – спросил Уотерс. – У нас же ничего нет!
– Он прав, Эдди, – спокойно кивнул Хоукс. – Мы знаем, что Петси нет ни дома, ни в заведении. Тони нет дома – он в заведении. Тровато дома, но его машины нет, и это ничего не значит, пока мы не найдем Петси. Кто знает, где искать французов? Так куда же ты собираешься ударить?