Франкский демон
Шрифт:
Правда, опять-таки не сразу. Когда Бальдуэну ле Мезелю доложили о поведении сестры, он велел для начала бросить феба Гюи в подвал Башни Давида, но скоро сдался на настойчивые просьбы тамплиеров, пришедших замолвить словечко за молодого человека, — ну оступился, с кем не бывает? Тут до ушей короля дошли слухи о тайных намерениях двух своих самых именитых родичей: граф Раймунд и князь Боэмунд, как выяснилось, сговаривались против сюзерена, замышляли сбросить его с трона. Слухи, правда, не подтвердились, но тут о своих правах заявила и Сибилла, она упёрлась, сказав, что не пойдёт замуж ни за кого, кроме избранника. Пришлось выпускать прекрасного пуатуэна, как называли в Утремере рыцарей из Лузиньяна, на волю, и не просто выпускать...
Счастливчик Бальдуэн Ибелин прибыл в Святую Землю в начале весны лишь с тем, чтобы узнать — его возлюбленная выходит замуж за другого. В светлый день Воскресенья Христова 20
Ибелины получили пощёчину, и король понимал это. Он попытался заделать стремительно расширявшуюся трещину между двумя партиями. Чтобы хоть как-то приостановить грозивший вот-вот начаться открытый раскол, монарх решил связать представителей обеих группировок узами кровного родства. В самом начале октября он организовал помолвку четырнадцатилетнего Онфруа де Торона, приёмного сына Ренольда Шатийонского, и восьмилетней Изабеллы, падчерицы Балиана Ибелина. Принимая во внимание нежный возраст невесты, само бракосочетание было отложено на три года.
48
Существует мнение, что слухи о заговоре Раймунда и Боэмунда так сильно подействовали на Бальдуэна, что он, желая укрепить позиции своего дома, решил ускорить бракосочетание сестры, благодаря чему она и её избранник были обвенчаны не на Пасху, а раньше, то есть во время Великого поста, что, конечно, вызвало разного рода пересуды.
В следующем году молодой армянский князь Рубен Третий, сын небезызвестного Тороса Рубеняна, женился на Элизабет, дочери Этьении де Мийи и сестре наследника Петры Онфруа де Торона. Решительно, первые годы восьмого десятилетия ХII столетия от Рождества Христова сделались для Утремера временем свадеб и помолвок. Но для всего христианского Востока годы те стали так же грозным преддверием грядущих событий.
Южный сосед киликийского князя, вдовец Боэмунд Заика, в конце семидесятых женился на родственнице Мануила Комнина, но вскоре с большим скандалом развёлся с тем лишь только, чтобы посадить рядом с собой на престол предков обычную горожанку.
Базилевс Мануил не мог вмешаться и приструнить зарвавшегося вассала — императора Второго Рима больше не было в живых. Он скончался в начале 6689 года, в 14-й индикт 24 числа, и на византийский трон, к которому немедленно потянулись жадные лапы претендентов, вступил отрок Алексей Второй. Христианские вассалы базилевса на Востоке, Боэмунд и Рубен, наконец-то почувствовали облегчение — новому самодержцу было уже не до них — и отметили своё освобождение от пристального внимания императорского ока тем, что... поссорились между собой.
В то время как в Византии, на севере Сирии и в Киликии христиане были заняты выяснением отношений между собой, внутри Иерусалимского королевства всё сильнее нарастали центробежные силы. Помолвка Онфруа и Изабеллы не возымела должного действия, очень скоро дама Агнесса в очередной раз продемонстрировала всем сторонника единства, как тщетны их чаяния — мира с Ибелинами у Куртенэ быть не могло [49] .
6 октября 1180 года скончался патриарх Иерусалимский Аморик де Несль, спустя десять дней клирики Святой Земли избрали на его место архиепископа Кесарии, кандидатуру которого, как нетрудно понять, с подачи матери, предложил король. Правда, обсуждалась и вторая — архиепископ Тира, однако Бальдуэн, разумеется, утвердил первую. Сбылась мечта некогда безвестного оверньского священника — Ираклий сделался патриархом Иерусалима; хозяином в уделе Иисусовом стал невенчанный супруг прекрасной Пасхии, которую уже скоро буквально все, от простых граждан до благородных господ, стали уважительно именовать — мадам патриархесса.
49
Если кто и выиграл от помолвки, так все та же Агнесса и её брат. За честь породниться со сводной сестрой короля Онфруа уступил ему свои земли в Галилее, то есть дедовы вотчины, замки Торон и Хунин. Первый получила в удел мать иерусалимского монарха, а второй — дядя, сенешаль граф Жослен Эдесский. Sir Steven Runciman цитирует арабского историка ибн Джубайра, которой пишет, что Торон принадлежит «свинье, матери поросёнка, который правит в Акре».
Как мы видим, соседи мусульмане и христиане в Святой Земле питали друг к другу подлинную любовь и искреннее уважение. Едва ли имеет смысл всерьёз говорить
Новоизбранный глава духовной организации королевства латинян не забыл слов архиепископа Гвильома, предупреждавшего клир о мрачном пророчестве, в котором говорилось о Святом Кресте и двух Ираклиях. Уже в апреле следующего года один из лучших людей Утремера испытал на себе ярость мести патриарха: найдя подходящий предлог, Ираклий отлучил тирского святителя от церкви. Годом позже, устав искать справедливости в родном отечестве, Гвильом отправился в Рим, а ещё спустя год или полтора скончался при невыясненных обстоятельствах [50] .
50
Настолько не выясненных, что дата его смерти точно не установлена и по сей день. Его знаменитая летопись обрывается на 1183 г.
Той же осенью, когда умер патриарх Аморик, сменили руководителя ордена и тамплиеры. Одо де Сент-Аман загостился у Салах ед-Дина в Дамаске. Хозяин, как водится, решил подзаработать на своей победе и повёл с магистром речь о выкупе, на что тот ответил, что бедному рыцарю нечего предложить за себя, кроме своего пояса и обеденного ножа. «Ну что ж, торг есть торг», — надо полагать, подумал султан и вышел с другим предложением. На сей раз он с магистра денег за освобождение требовать не стал, мол, раз так, уважаемый, давайте обменяем вас на кого-нибудь из знатных мусульманских пленников, томящихся в плену у ваших единоверцев. Гранмэтр оскорбился и заявил, что за него недостаточно и десяти самых важных язычников. В общем, он тоже решил показать, что не лыком шит — уж если торговаться, то на полную катушку.
Неизвестно, чем бы всё закончилось, но в процессе торгов брат Одо неожиданно скончался. Место его занял один из ветеранов братства, в давнем прошлом магистр Испанской провинции брат Арнольд де Торрож [51] . Вскоре после этого небезызвестный Жерар де Ридфор сложил с себя обязанности марешаля Иерусалима, поскольку новый глава Дома предложил известному своей храбростью и благочестием молодому человеку занять одну из самых престижных должностей в иерархии ордена: так заклятый враг графа Раймунда сделался сенешалем Храма.
51
Одо де Сент-Аман умер 8 октября 1180 г. Arnaud de Torroge (Turri Rubea, или de la Tour Rouge), то есть Арно из Красной башни.
Между тем Ренольда де Шатийона мало волновали дела церковные, если только они не касались его лично, не затрагивали его персональных интересов. Он всегда абсолютно искренне полагал, что богатства, собранные попами, могли бы куда лучше послужить на благо и во имя торжества дела крестоносцев, если бы их использовали не для украшения храмов, а для снаряжения многочисленных и хорошо вооружённых армий, способных вести непрестанную войну с неверными. Хотя близился к концу уже пятый год его управления Горной Аравией, князь так до сих пор и не смог выбрать времени, чтобы вплотную заняться исполнением своих тайных замыслов. Однако он вовсе не собирался забывать о них.
Сладострастная Агнесса, любившая в перерывах между жаркими объятиями обсуждать государственные дела, знала что и, главное, кому говорила. Не зря упоминала она про дороги, проходившие через наследственный удел Этьении де Мийи. Караванные пути неверных! Какие несметные богатства перемещались из Египта в Сирию и из Сирии в Египет! Из-за этого только и стоило жениться на даме из Крака. Иных достоинств у неё, на взгляд супруга, как будто и не имелось — скучная святоша! Не святоша даже, а... В общем довольно скоро он перестал посещать жену по ночам, несмотря на то, что она далеко ещё не утратила былой красоты. Однако красота эта была не такой, которая могла бы увлечь странника-пилигрима, который в свои пятьдесят с лишним оставался ещё во многом таким же мальчишкой, каким впервые пришёл в Святую Землю.